Александр Фоменко: от металлургии к выращиванию конопли

Александр Фоменко, основатель аграрного холдинга Calipso
Джерело фото: Latifundist.com

Как часто в нашей жизни мы осознаем то, что судьбу предугадать невозможно? Порой эта Госпожа бросает нас в такие круговороты жизни и создает такие условия, что человек неволей задумывается над тем, что «пути Господни неисповедимы». Так произошло и в судьбе основателя аграрного холдинга Calipso Александра Фоменко, который прошел путь от металлургии до сельского хозяйства. Об истории компании, диверсификации рисков, синергии сельского хозяйства и зеленой энергетики, трейдинге и многом другом читайте в его интервью на Latifundist.com.

Latifundist.com: Расскажите о своем профессиональном опыте, карьере. Как Вы нашли себя в сельском хозяйстве?

Александр Фоменко: Да я, особо, себя и не искал в какой-то конкретной отрасли (смеется). Просто работал и старался делать свою работу хорошо. А у Бога, как говорится, свои планы.

По образованию я преподаватель английского и немецкого языков. Еще во время учебы начал работать на металлургическом комбинате «Азовсталь», который в то время переживал сложные времена. Однако, мне эти времена оказались на руку: тогда распался Советский Союз, это послужило основанием для создания на заводе внешнеэкономической службы и… я попал «в струю», да такую крепкую, что отдал металлургии в части трейдинга около 15 лет своей профессиональной деятельности.

В сельское хозяйство мне помог прийти мой товарищ. В 2006-2007 годах он предложил попробовать заняться трейдингом продуктов переработки именно аграрной отрасли —  с чего, собственно, и начался мой путь агрария. Затем мы вместе освоили выращивание зерновых, масличных и технических культур. Это направление вызывало у меня необыкновенное увлечение и азарт: новое, рискованное, интересное.

В 2011 году я сменил сферу деятельности — с бизнеса на государственную службу. Я работал заместителем председателя Донецкой госадминистрации, а по-простому — заместителем губернатора.

На государственную службу я пришел с огромным «запалом» что-то изменить к лучшему, чтобы результат нашей работы увидели не только как говориться «на бумаге», но и граждане, в реальной жизни. Тогдашний губернатор смог сформировать хорошую дееспособную команду. Без скромности скажу, что было очень много сделано, но вместе с тем могу сейчас твердо заявить, что государственная служба — не мое. Это какой-то отдельный мир, я бы даже сказал «антимир». Потому что то, что в бизнесе решается за 2 минуты, там — занимает минимум неделю, а то, что можно решить за неделю —  делается за месяц, а некоторые вопросы априори не решаются. 

В итоге, через три года я утомился от этого бюрократизма и попросил губернатора подписать заявление об увольнении. Я вернулся в более понятное и родное течение -  бизнес, а вскоре произошли события, которые сами все решили за нас. 

Latifundist.com: Да, действительно интересный, насыщенный путь. А как Вам удалось переформатироваться в агро после металлургии?

Александр Фоменко: Было тяжело, да и остается непросто. Ведь в металлургии, в принципе, все понятно, хотя есть свои «неписанные» правила, как в любой другой отрасли. А в сельском хозяйстве в разы больше тех самых «неписанных» правил. Для сравнения приведу пример ценообразования в металлургии и в сельском хозяйстве — оно происходит совершенно по-разному: 

• в металлургии раз в квартал подписываются контракты о поставке продукции, которые потом строго соблюдаются, если нет явных форс-мажоров, не зависящих от воли сторон. При этом рост цен на сырье и материалы не рассматриваются, как форс-мажор. А тот, кто не соблюдает условия контракта, получает «черную метку», и с ним попросту больше не работают. 
• в агросфере, я бы сказал, на 100% все наоборот: достаточно часто происходят дефолты, по причине, как постоянного колебания рынка, так и наличия большого количества на рынке людей - «хозяев своего слова» (захотел — дал слово, захотел — забрал), давление крупных игроков и т.п. 

Поэтому поначалу было очень трудно перестроиться. Я ведь привык, что если договорился, подписал контракт или получил подтверждение даже по смс сообщению, то у тебя бизнес и нужно держать слово! А в сельском хозяйстве, к сожалению, все не так. И это вызывало определенный дискомфорт, но со временем я начал спокойно к этому относиться, по-философски. Просто стараюсь перестраховаться, перепроверить все и излишне не рисковать.

Читать по теме: Владислав Белах: если трейдеры и фермеры не договорятся, будет волна дефолтов

Latifundist.com: Это связано с тем, что металлургия более предсказуемая, менее турбулентная в ценовом плане отрасль? Или почему цена слова в разных отраслях настолько отличается?

Александр Фоменко: Во-первых, сельское хозяйство более проблематично и рискованно на пути получения готовой продукции и существует много факторов влияющих на конечный результат. Самым непредсказуемым из них являются не просто погодные условия, а их наличие или отсутствие в определенный период времени. В металлургии всего 4 передела от выплавки чугуна и жидкой стали до получения готового проката (рельсы, лист, арматура, катанка или трубы, например). Как правило, это проектный бизнес, который уже менее подвержен каким-то резким ценовым колебаниям. Также в металлургии совершенно другой уровень потребителей. Это в основном конечные потребители отраслей машиностроения и судостроения, нефтегазового сектора и естественных монополий, таких как железная дорога, например. Другими словами, это не «‎commodities»‎, как кукуруза, цена на которую может колебаться на бирже в течение суток в ту, или другую сторону.

Во-вторых, в агросфере гораздо выше конкуренция: масса производителей, среди которых легко «потеряться» в случае невыполнения контракта, в то время, как в металлургии количество производителей достаточно ограничено и дефолт имеет длительный отрицательный эффект на производителя.

Latifundist.com: А как прошел Ваш переход между практически разными полюсами: трейдингом и растениеводством?

Александр Фоменко: Неоднозначно. Потому что, когда много ожиданий, но мало опыта — риски всегда возрастают.

Я долго думал и взвешивал, стоит ли заниматься выращиванием культур. 2-3 года то подходил к этому, то снова отходил в сторону. Но когда, волей случая, под руку попалось интересное, подходящее по всем параметрам хозяйство в Одесской области, - решился попробовать, но с достаточно небольшого объема - с 3 тыс. га. Это было 10 лет назад. 

Так вот там были хорошие посевы рапса, которые выглядели презентабельно. Мы думали, что буквально за пол сезона отобьем вложенные деньги и, соответственно, начнем развиваться. Но уже в первый сезон я понял, что такое урожай. Урожай — это не то, что в поле, а то, что в коморе! Потому что рапс стоял красиво, но пошел дождь и выпал град, поэтому мы собрали всего 10 ц/га. Все осыпалось и лежало на земле. Это был первый и очень важный урок. Дальше мы начали диверсифицировать риски и пошли в центральную Украину. 

Я учился, получал все новый и новый опыт, и результаты становились лучше. Но первый «одесский» опыт запомнился навсегда, и сегодня я очень аккуратно отношусь к бизнес-планам.

Latifundist.com: А когда же и как была создана компания Calipso?

Александр Фоменко: Компания была основана в 2006 году, как чисто трейдинговая компания. Позже были различные проекты: Calipso была частью агропромышленной компании «Успех» — я был одним из ее акционеров. Вместе мы построили элеватор в пгт. Ракитном на 40 тыс.т., занимались совместными посевами, пробовали новые проекты. Но со временем я осознал, что готов идти дальше самостоятельно — в 2016 году вышел из состава акционеров «Успех» и создал нынешнюю Calipso, которая спустя годы стала группой компаний.

Читать по теме:

Пески и Север: как холдинг Калипсо ворвался на рынок конопли

Latifundist.com: Какую область Вы выбрали для самостоятельной деятельности в агро секторе?

Александр Фоменко: По жизни я убедился, что не всегда нужно ломиться в закрытые двери, чаще — нужно входить в открытые двери и брать то, что идет тебе в руки. Я считаю, что так и произошло с полтавским и сумским кластером.

Полтава у нас появилась в 2017 году — к нам обратилась одна инвестиционная компания, которая владела землями в Украине (в частности, в Житомире и в Полтавской области) и хотела продать их. Мы в то время решили работать с ними на субаренде с дальнейшим выкупом земель по согласованной цене. Уже через год мы ее выкупили. 

А Сумы — это давний и достаточно непростой проект. После событий 2014 года появилось много проблемных предприятий, которые обанкротились по причине резкой девальвации гривны. Банк-кредитор предложил нам выкупить одно из таких хозяйств. Точнее, изначально кредитор предложил помочь сохранить актив, обработать землю, собрать урожай и т. д. А потом мы с банком договорились и купили это хозяйство, которое было для них непрофильным активом. У нас постоянно получался своеобразный кризис-менеджмент - мы находили новые возможности в трудностях.

Latifundist.com: А когда появился у Calipso черниговский кластер?

Александр Фоменко: Я отправился на север Украины в 2017 году, потому что в центре уже начались засухи. Было очевидно, что климат кардинально меняется. В надежде, что на севере будет лучше, я приехал в Черниговскую область, где мы и работаем с моим партнером Антоном (исполнительный директор «Калипсо» Антон Коробко — прим. ред.).

У нас до этого уже был опыт работы в Черниговской области, правда, не на севере, а где-то в центре области на субаренде. И нас поразило, действительно,достаточно большое количество осадков. Если везде все засыхало и был недостаток влаги, то в Черниговской области наоборот — надо было бороться с излишней влагой. Нужно было делать все быстро: быстро сеять и очень быстро убирать. Было такое, что мы не смогли 200 га сои собрать, потому что она не формировалась из-за высокой влажности. И на основании этого мы решили пойти на самый север Черниговской области, в Семеновский и Новгород-Орловский районы. И, в принципе, первый год оправдал все наши ожидания. Было достаточно влаги, что обеспечило выигранную битву за урожай. Однако были проблемы в логистике, в уборке и сушке. Нам пришлось много вложить в инфраструктуру, отремонтировать мощности для хранения, сушку, сделать завальную яму и др. И получили неплохой, как для первого года, результат. А вот второй и третий год нас разочаровали.

Latifundist.com: Почему разочаровали?

Александр Фоменко: Потому что на второй год было некое головокружение от успеха, и мы решили интенсифицировать производство — значительно увеличили посевы рапса и просто не справились с таким объемом. А третий год, 2019-й, выдался такой, как, наверное, в южной и центральной Украине —   сухой. Последний дождь был 5 мая, мы как раз закончили сеять, а следующий дождь прошел аж 15 июля, когда мы начали убирать. Соответственно, у нас все сгорело, мы получили очень серьезный отрицательный результат и сделали для себя выводы. Самой стабильной культурой для нас оказалась кукуруза. У нас была хорошая биомасса 2,5-3 м, но при этом были маленькие деградированные початки, которые абортировались из-за недостатка влаги. И тут пришла идея, что неплохо было бы здесь выращивать кукурузу на силос. И мы даже нашли старые советские гроссбухи, где было описано, какие культуры выращивали, какая была урожайность. Так и родилась идея посмотреть в сторону производства силоса для выработки биогаза и, соответственно, производства зеленой энергии. Мы потратили целый год на изучение данного вопроса, и сегодня я могу назвать нас чемпионами в этом. (смеется) Мы посетили 20 станций в Европе: в Германии, Голландии, Латвии, Болгарии. Также объездили станции основных игроков в Украине, со многими познакомились, изучили разные технологии, провели переговоры.

Latifundist.com: И к чему в итоге пришли? 

Александр Фоменко: Мы приняли решение построить биогазовую станцию. Мы можем стабильно выращивать силос и вырабатывать зеленую электроэнергию. К сожалению, последние события, связанные с изменением законодательства, а именно снижением тарифа на ветровую и на солнечную энергию, остудили наш пыл. И мы взяли паузу, чтобы подумать о том, правильно ли поступаем. 

Latifundist.com: Последние новости дают надежду, что ситуация улучшается в отрасли.

Александр Фоменко: Да, сейчас потихоньку все возвращается на свои места. По биогазу никаких изменений нет, пошли проплаты. Со своей же стороны, мы не сидели сложа руки, а получили разрешительную документацию и собрали полный пакет документов. На данный момент ждем ответа от банка по поводу финансирования. Если мы получим положительный ответ, то с большой долей вероятности, в пределах 90%, мы будем реализовывать этот проект.

Latifundist.com: Во сколько Вы оцениваете инвестиции?

Александр Фоменко: В среднем 1 МВт стоит €2-2,5 млн в зависимости от готовности инфраструктуры, а также необходимости строительства новой инфраструктуры. Мы расцениваем наш проект где-то в €6,5-7 млн с НДС. Сейчас обсуждаем банковское финансирование. Обычно это 20-30% собственных средств, а остальное — долгосрочный кредит на 5-6 лет.

Latifundist.com: Одним из камней преткновения в подобных проектах можно назвать подключение к электросетям. Ваш сотрудник ранее упоминал о том, что из-за изношенной инфраструктуры Вам приходится строить едва ли не 14 км линии электропередач.

Александр Фоменко: По подключению у нас есть два возможных варианта: реконструкция существующей линии в 14 км и постройка новой линии в 7 км. В каждом варианте есть свои плюсы и минусы: первый — дешевле, но есть опасность, что будут обрывы, т.к. основная трасса пролегает через лес. Второй — дороже, но надежней, т.к. проходит по открытой местности и новое строительство, есть новое строительство. Это будет фактически наша собственная линия. В любом случае пока взвешиваем эти два варианта и примем решение в ближайшее время.  

Latifundist.com: Насколько мы знаем, зеленая энергетика не единственное новое, экспериментальное для Вашей компании направление? 

Александр Фоменко: Вы хорошо осведомлены! 

Проблемы, которые были в прошлом году, заставили нас задуматься о том, какие еще культуры можно ввести в севооборот для того, чтобы даже при неблагоприятных погодных условиях получать достаточно неплохой результат. Начали думать, изучили историю и выяснили, что со времен Царской России в Черниговской, Сумской, Брянской областях постоянно выращивалась конопля. В том же Глухове, в доме знаменитого Михаила Терещенко, находится, как говорят, единственный в мире Институт лубяных культур. (Михаил Терещенко - успешный украинский предприниматель, купец, сахарозаводчик, благодетель ХІХ века — прим.ред). В итоге пришли к выводу, что выращивание конопли имеет право на существование. 

Побывали в Европе, посетили известного производителя оборудования — компанию LAROCHE — и решили попробовать себя и в этом направлении. Конопля — достаточно неприхотливое растение с большой биомассой и, к тому же, нишевая культура. В этом году мы посеяли 300 га.

Latifundist.com: 300 га — немалый объем. Решили сразу взять старт на больших площадях? 

Александр Фоменко: Да, я убежден, что для получения убедительной статистики, нужно иметь достаточную площадь посева. Мы рассчитываем, что основным продуктом будут семена, соответственно, должна быть немалая продажная партия. План на сегодня —  получить 10 ц/га, но даже если получим 8 ц/га — это хороший результат. 

На данный момент рынок конопляных семян очень маленький, однако не могу сказать, что он вовсе отсутствует. Мы думаем, что 100% урожая отправим на экспорт. Цена сегодня €1100-1200 в зависимости от качества, поэтому если мы получим доход €800-1000 на гектар, это будет достаточно серьезный результат.

Latifundist.com: Если сопоставлять с классическими культурами, то средняя доходность гектара конопли составляет $300 - она кажется достаточно рентабельной культурой, правильно?

Александр Фоменко: И снова: урожай не в поле, а в коморе. Мы обязательно расскажем о наших результатах. Что касается конопли, то мы прошли достаточно большой путь. 

В прошлом году мы ездили в Северную Америку, за неделю проехали больше 3000 км, начиная с Торонто и заканчивая знаменитой канадской провинцией Манитоба. Получили там огромный опыт. Конечно, у них другое законодательство, и на то время был хайп выращивания промышленной конопли с содержанием тетрагидроканнабинола (ТГК) 0,3%. А норма ТГК для Украины составляет 0,08%. 

Американцы производят тысячи гектар конопли. Наша поездка как раз пришлась на период уборки, упаковки и логистики. Звучали ошеломляющие цифры, поэтому мы не на шутку заинтересовались. А самая интересная встреча, пожалуй, в той самой канадской провинции Манитоба, где мы познакомились с канадцем украинского происхождения Джефом Костюком, предки которого в 80-х годах ХІХ века выехали из Ивано-Франковской области в Канаду.

Они начинали с 3-5 га, а дошли до обработки 3 тыс. га. Джеф Костюк имеет разные культуры в севообороте, но является одним из основных производителей семян конопли в Северной Америке. И тут парадокс: Джеф рассказал, что все началось с его поездки,ВНИМАНИЕ!, в Украину в начале 2000-х, в тот самый институт в Глухове, откуда он и привез буквально несколько килограмм конопляных семян, и начал выращивание. А когда изменилось законодательство — повысили содержание ТГК до 0,3% — он фактически стал основным производителем семенной конопли в Северной Америке.

Так что можно смело сказать, что Украина основала конопляное движение в Канаде (смеется).

Latifundist.com: А что нужно сделать украинскому сельхозпроизводителю, чтобы попасть в «‎высшую лигу»‎?

Александр Фоменко: По нашему глубокому убеждению, для развития отрасли первое, что необходимо — добиться оптимизации украинского законодательства и создать условия для развития отрасли. 

Второе — создать устойчивую сырьевую базу. То есть научиться выращивать коноплю в постоянном объеме и со стабильным качеством, чтобы перейти к следующему этапу — созданию мощностей по переработке (так называемой декортикации). 

Третье — организовать переработку с достаточным объемом производства, например, минимум 1 тыс.т готового волокна в год, чтобы стать интересным для потенциальных потребителей за рубежом. А это ориентировочно 1 тыс. га конопли в севообороте при урожайности 3,5-4,0 тресты с Га. 

Latifundist.com: Хорошо, а расскажите, пожалуйста, что в целом представляет собой Ваше трейдинговое направление?

Александр Фоменко: В основном мы занимаемся продуктами переработки, всевозможными маслами, а также подсолнечным и соевым шротом. Наша компания была в числе первых, кто начал отгружать масло на экспорт с помощью флекситанков. Сейчас это делают уже многие компании. Так, период с 2015 по 2020 год было отгружено на экспорт порядка 250 тыс. т продукции на общую сумму в $150 млн. Первым номером среди этой продукции, конечно же, было соевое масло — почти 90 тыс. т. Сейчас объемы экспорта значительно упали. 

Latifundist.com: Причиной этому, наверное, стала экспансия рынка китайцами?

Александр Фоменко: Да, открытие китайскими партнерами ряда офисов в Украине позволяет им осуществлять трейдинг напрямую с продавцами, минуя нас. А самое главное то, что они дают предоплаты, чего раньше не делали. То есть, в принципе, мы раньше брали на себя функцию как бы финансирующей стороны, принимали аккредитив и на его базе организовывали финансирование на завод. Плюс, мы брали всю логистику на себя. Теперь все друг с другом познакомились, и никто не нуждается в дополнительном звене.

Latifundist.com: А на что Вы делаете акцент в трейдинге сегодня, учитывая нынешние условия конкуренции? 

Александр Фоменко: Сейчас мы занимаемся в основном контейнерным трейдингом. Потому что за счет фрахта и логистики есть возможность поймать эти $3-5 маржи. Кроме того, в прошлом году нами был установлен, наверное, рекорд Украины. Мы отгрузили в порт Сурабайя (Индонезия) почти 4 тыс. т пшеницы в контейнерах практически с поля (с севера Черниговской области), со сквозным тарифом $98. При том, что перевозка на тот момент обходилась $52-55 только до порта. Нам это позволило поднять рентабельность, получив дополнительно $10-12.

А вот за счет того, что сегодня существует достаточно высокая конкуренция между большими трейдерами и отгрузки выполняются в основном из глубоководных портов, можно получить хорошую цену. Это позволяет лучше работать на базисе поставки CPT-порт, чем с помощью тех же контейнеров на базисе CIF. В этом году нам удалось отгрузить небольшой объем, и тут абсолютно очевидным стало то, что за счет увеличения количества новых ж/д вагонов на рынке перевозок тариф на перевозки железнодорожным и автомобильным транспортом очень сильно уменьшился. Следовательно, конкурентней сегодня все-таки направление CPT, глубоководные порты, чем заниматься чистым трейдингом, как мы раньше это делали на Малайзию, например, или на Индонезию.

Latifundist.com: Вы сказали, что Ваша компания была одним из лидеров по экспорту соевого масла. А Вы ожидали того дефицита сои, который сформировался на рынке в этом МГ?

Александр Фоменко: Не просто ожидал, а знал, что это рано или поздно будет. Основанием для этого стали наблюдения за ростом спроса. Например, в 2005-2006 г., когда соя начала только культивироваться в Украине, урожай был на уровне 600-700 тыс. т. А уже в 2010 г. ее - на уровне 1,5 млн т, что привело к стремительному росту производства. Но все равно были постоянные перекосы — то фермеры не продают, то продают на экспорт. Потом была огромная проблема по качеству. Если по ГОСТУ протеин должен быть 35%, то был и 32%, и 33%, и 30%. А ты должен шрот получить с 45% минимум. Поэтому проблема была всегда по качеству и количеству сырья. 

Потом, когда производство выросло до 3,5-4 млн т, стало полегче. Как агропроизводитель могу сказать, что на сегодняшний день соя слишком непредсказуема и нерентабельна, поэтому мы отказались от ее выращивания. В этом году посеяли буквально 200 га, да и те смыло ливнем. Пришлось пересеять подсолнечником. При том, что раньше соя занимала 20-30% в севообороте.

Latifundist.com: Несмотря на погодные условия, ценовые ралли и нюансы работы, в том числе и по биогазу, Вы все равно видите свое будущее в агропроизводстве? 

Александр Фоменко: Философский вопрос (смеется). Я на 300% убедился, что сельхозпроизводство из такого, скажем, гарантированного бизнеса превратилось в достаточно рискованное предприятие. И уже нет права на ошибку. Поэтому трудно прогнозировать. Пока работаем и остаемся оптимистами.

Константин Ткаченко, Сергей Герасименко, Latifundist.com