Исповедь
пай-хантера
Ваша задача — пахать и сеять,
а моя — защищать и приумножать ваш земельный банк
Исповедь
пай-хантера
Ваша задача — пахать и сеять,
а моя — защищать и приумножать ваш земельный банк
«Отжать за 60 секунд», приблизительно по такому принципу работают современные «пай-хантеры». Благодаря этим людям земельный банк одних агрокомпаний растет, а других — сокращается. Земельщики, рейдеры, «решалы», юристы, санитары рынка — их называют по-разному, но именно благодаря серым «аграрным кардиналам» происходят крупнейшие земельные сделки, а иногда — и аферы на рынке. Их имена известны немногим. Именно с таким специалистом удалось откровенно поговорить Latifundist.com на условиях анонимности. По понятным причинам героя публикации мы называем вымышленным именем. Он попросил его называть Коля Кокс.
Владеешь информацией,
владеешь всем
Владеешь
информацией,
владеешь всем
Вы не против, разговор будем записывать на диктофон?
— Без проблем. Сам часто записываю людей.
— Вы так страхуетесь или потом используете информацию против собеседника?
— Скорее, первое. Ведь все сказанное сегодня, завтра обернется против тебя. Меня же тоже пишут на диктофон. Многие уважаемые люди в кабинете имеют тайную кнопку записи разговора. Как правило, они это делают, провоцируя собеседника на какие-то необдуманные поступки. С таким я уже сталкивался в свое время.

Поэтому выдержка должна быть максимальной. Сельское хозяйство сегодня приносит основную долю ВВП, налоги платятся, и, соответственно, деньги остаются только в агробизнесе. Там, где деньги, там всегда будут провокаторы и масса негатива. Особенно, если ты владелец крупной компании, которая пользуется земельными участками длительный период.
Где, по Вашему мнению, безопасно назначать встречи для таких переговоров?
Я могу раскрутить ситуацию так, что она обернется потерей урожая, пайщиков и другими нехорошими последствиями
— Как правило, топ-менеджеры агрохолдингов принимают у себя в кабинетах. Я стараюсь назначать место сам. Правильнее будет избегать чужой территории. Ведь тогда придется говорить исключительно подготовленными заранее обтекаемыми фразами. Как правило, если эта встреча проходит на нейтральной территории, например, в ресторане, я прихожу раньше. В таких местах нужно садиться поближе к колонкам, чтобы музыка заглушала аудиозапись.
Я могу раскрутить ситуацию так, что она обернется потерей урожая, пайщиков и другими нехорошими последствиями
Где, по Вашему мнению, безопасно назначать встречи для таких переговоров?
— Как правило, топ-менеджеры агрохолдингов принимают у себя в кабинетах. Я стараюсь назначать место сам. Правильнее будет избегать чужой территории. Ведь тогда придется говорить исключительно подготовленными заранее обтекаемыми фразами. Как правило, если эта встреча проходит на нейтральной территории, например, в ресторане, я прихожу раньше. В таких местах нужно садиться поближе к колонкам, чтобы музыка заглушала аудиозапись.
Вы упомянули, что когда-то обожглись. Расскажите об этой истории.
— Мне предложили поучаствовать в бизнесе на невыгодных условиях. Я отказался. Разговор записали, после чего заместители директора этого предприятия начали шантажировать записью, дескать, я принял их условия. Таким образом пытались удешевить работу, которую я для них выполнил. Возник конфликт, который дошел до того, что я вместе со своими людьми заблокировал им возможность собрать урожай. Настроили пайщиков против предприятия. Я могу раскрутить ситуацию так, что она обернется потерей урожая, пайщиков и другими нехорошими последствиями. В итоге они выполнили свои обязательства, а я свое обещание — дал возможность собрать урожай.
Кто Вы — земельщик, пай-хантер, юрист?
Чем больше растет
зембанк, тем тяжелее
его контролировать
— У нас целый коллектив юристов, земельщиков, менеджеров. Это самодостаточные, обеспеченные и квалифицированные в своих направлениях люди. Мы имеем несколько юридических лиц. Оказываем услуги подбора, анализа, аренды земельных участков сельскохозяйственного назначения.
Кто Вы — земельщик, пай-хантер, юрист?
— У нас целый коллектив юристов, земельщиков, менеджеров. Это самодостаточные, обеспеченные и квалифицированные в своих направлениях люди. Мы имеем несколько юридических лиц. Оказываем услуги подбора, анализа, аренды земельных участков сельскохозяйственного назначения.
Чем больше растет зембанк, тем тяжелее его контролировать
Кто заинтересован в Ваших услугах?
— На сегодняшний день основными заказчиками являются люди, которые имеют много земли и не способны все проконтролировать. Мы снижаем риски, оптимизируем их земельный банк, собираем, докупаем землю. Наша работа позволяет сэкономить клиенту большие деньги
Объясните, в чем заключается Ваша работа?
— В нынешних реалиях рынка и при высокой конкуренции в сохранении земельного банка заинтересованы большие и маленькие компании. Чем больше зембанк, тем тяжелее его контролировать. В крупных агрохолдингах важна оперативная коммуникация между разными подразделениями, кластерами. Часто бывает, что пока информация дойдет из кластера в центральный офис, мы подадим иски в суды. А может и решения уже успеем получить :) Если вопрос касается экспертизы почерка, то это все усложняет. С одной крупной компанией у нас было более 100 судов. И каждый раз мы привозили бабушку, которая подтверждала, что на нашем договоре стоит ее подпись. На самом деле, это тяжелая работа. Но кайфовая. Общение с людьми приносит тебе как негатив, так и много позитива. Если ты владеешь информацией, ты владеешь всем.
Они либо продавали свои права аренды, либо отказывались от них
Расскажите, как пришли к такой работе?
— Первый опыт получил на Западной Украине лет 7-8 назад. Тогда я работал топ-менеджером в крупной молочной компании, занимался дистрибуцией в западном регионе. Вышел на землю благодаря случаю. Однажды ко мне приехал друг и рассказал, что одной компании требуются земельные участки. Я приехал в родное село и начал расспрашивать, как это все работает. Меня сначала обматерили, потом сказали, что я неграмотный. После этого понял, что дома учиться не нужно. И уехал на два года в другую область, где мы и начали активную деятельность.

Помогало нам много людей: от бизнесменов местного уровня до высокопоставленных чиновников. Я приходил с конкретной целью в кабинеты к председателям сельсоветов, главам районных администраций, председателям райсоветов, людям, которые на тот момент решали на улице определенные вопросы. И таким образом меня вывели на губернатора. Прошел год, мы уже начали работать с руководителем департамента агропромышленного развития области. Он мне добывал информацию, где люди не могут справиться с управлением хозяйством. Мы руководителей этих хозяйств сначала как-то поддерживали. Потом это перерастало в то, что они продавали свои права аренды.

Основная часть работы заключалась в работе с селянами. Организовывали встречи с пайщиками. Таким образом, поднимали цену аренды для самого пайщика на несколько процентов. Кстати, я родом из села, имею пай, который сдаю арендатору. Но с ним взаимодействую не как грамотный юрист-земельщик, а просто как пайщик. Соответственно, понимаю проблемы и потребности селян, чем они сегодня дышат.
Расскажите, как пришли к такой работе?
— Первый опыт получил на Западной Украине лет 7-8 назад. Тогда я работал топ-менеджером в крупной молочной компании, занимался дистрибуцией в западном регионе. Вышел на землю благодаря случаю. Однажды ко мне приехал друг и рассказал, что одной компании требуются земельные участки. Я приехал в родное село и начал расспрашивать, как это все работает. Меня сначала обматерили, потом сказали, что я неграмотный. После этого понял, что дома учиться не нужно. И уехал на два года в другую область, где мы и начали активную деятельность.
Они либо продавали свои права аренды, либо отказывались от них
Помогало нам много людей: от бизнесменов местного уровня до высокопоставленных чиновников. Я приходил с конкретной целью в кабинеты к председателям сельсоветов, главам районных администраций, председателям райсоветов, людям, которые на тот момент
решали на улице определенные вопросы. И таким образом меня вывели на губернатора. Прошел год, мы уже начали работать с руководителем департамента агропромышленного развития области. Он мне добывал информацию, где люди не могут справиться с управлением хозяйством. Мы руководителей этих хозяйств сначала как-то поддерживали. Потом это перерастало в то, что они продавали свои права аренды.

Основная часть работы заключалась в работе с селянами. Организовывали встречи с пайщиками. Таким образом, поднимали цену аренды для самого пайщика на несколько процентов. Кстати, я родом из села, имею пай, который сдаю арендатору. Но с ним взаимодействую не как грамотный юрист-земельщик, а просто как пайщик. Соответственно, понимаю проблемы и потребности селян, чем они сегодня дышат.
Восемь лет назад было проще формировать земельный банк?
Да, сегодня труднее.
Насколько нарастили земельный банк этой компании?
— Мы работали более 5 лет, и за это время набрали им 20 тыс. га в районе.
Вы занимали какой-то определенный пост в холдинге?
— Официальных должностей не было, я работал наемником.
Существует ли конкуренция между структурами, которые занимаются пай-хантингом, есть ли своего рода градация по регионам?
— Четкого деления нет, но мы в основном работаем в западном регионе. Хотя последнее время понемногу движемся в центральную Украину. Чем ты территориально дальше от подконтрольных активов, тем сложнее контролировать землю.
То есть, Вы помогаете клиентам не только наращивать зембанк, но и его контролировать?
Мы контролируем не землю, а своих людей, которые там работают локально
— Мы контролируем не землю, а своих людей, которые там работают локально. Возьмем, к примеру, один из районов Киевской области, где мы помогаем расширять земельный банк. Там надо сидеть каждый день. Быть в курсе проблем, знать, что люди хотят. Мне, чтобы
проконтролировать людей, знать, правильные ли подписи они поставили, нужно иметь человека на месте. Когда возникает проблема распределения земельных участков, получается, что юристы с противоположной стороны подают в суд на моего клиента, на то, что он подделал подпись. А подписи мы организовывали. Соответственно, нужно каждый договор сверить с паспортом.
То есть, Вы помогаете клиентам не только наращивать зембанк, но и его контролировать?
— Мы контролируем не землю, а своих людей, которые там работают локально. Возьмем, к примеру, один из районов Киевской области, где мы помогаем расширять земельный банк. Там надо сидеть каждый день. Быть в курсе проблем, знать, что люди хотят. Мне, чтобы проконтролировать людей, знать, правильные ли подписи они поставили, нужно иметь человека на месте. Когда возникает проблема распределения земельных участков, получается, что юристы с противоположной стороны подают в суд на моего клиента, на то, что он подделал подпись. А подписи мы организовывали. Соответственно, нужно каждый договор сверить с паспортом.
Мы контролируем не землю, а своих людей, которые там работают локально
Оцените рынок, сколько таких, как Вы, охотников за паями работает в Украине?
— Условно разделим рынок на три категории. Штатные работники агрохолдингов, которые на этом специализируются, наемники (к которым я отношусь), земельные агентства. Ну, и есть еще «гадильщики». Пришел, нагадил и ушел. Условно говоря, дилетанты. Штатные земельщики в центральных офисах готовы к принятию глобальных решений, но не оперативной работе в полях. А мы, когда выезжаем на место, готовы ко всему. Профессионалов нашего уровня на рынке можно посчитать на пальцах одной руки.
«Поле боевых действий»
Где обычно разворачивается поле Ваших «боевых» действий?
— Как раз обычно на поле все разборки и происходят. Выезжает техника, мы привозим специально подготовленных ребят, приглашаем селян. Зачем это? Ведь с противоположной стороны приезжают люди, у которых за пазухой ножи, биты и огнестрельное оружие. У нас были случаи, когда мы держали охрану 60 дней на поле. И днем, и ночью. Таким образом пытались сохранить земельные участки, посевы. В основном такие сценарии происходят, когда жесткая позиция у обеих из сторон. Нередко бывало, что вот наш автобус стоит с подготовленными людьми, а рядом их автобус с такими же...
Однажды бросили «коктейль Молотова» на наш трактор. Мы к такому готовы
«Полевыми» командирами?
— Почти. Это бывшие спецназовцы, люди спортивного телосложения, которые умеют и знают, как себя вести в ситуациях, когда тебя провоцируют на физическую расправу. Ведь разные случаи бывают. Однажды бросили «коктейль Молотова» на наш трактор. Мы к такому готовы. У нас люди имели огнетушители. Бывало, что мы штыри забивали в пшеничном поле. На площади 100 га стальные штыри по два метра, чтобы комбайн не мог выйти в поле. Понятное дело, что в таких случаях мы предупреждаем комбайнеров.

Обычно подобные вещи происходят, если суд принимает нейтральную позицию — все это тянется, пока люди не соберут урожай. Мы так делали, пока не рассчитаются с нашим клиентом за пользование земельным участком. Был случай, что мы поверили людям, когда те на поле написали расписку и не сдержали слово.
«Полевыми» командирами?
Однажды бросили «коктейль Молотова» на наш трактор. Мы к такому готовы
— Почти. Это бывшие спецназовцы, люди спортивного телосложения, которые умеют и знают, как себя вести в ситуациях, когда тебя провоцируют на физическую расправу. Ведь разные случаи бывают. Однажды бросили
«коктейль Молотова» на наш трактор. Мы к
такому готовы. У нас люди имели огнетушители. Бывало, что мы штыри забивали в пшеничном поле. На площади 100 га стальные штыри по два метра, чтобы комбайн не мог выйти в поле. Понятное дело, что в таких случаях мы предупреждаем комбайнеров.

Обычно подобные вещи происходят, если суд принимает нейтральную позицию — все это тянется, пока люди не соберут урожай. Мы так делали, пока не рассчитаются с нашим клиентом за пользование земельным участком. Был случай, что мы поверили людям, когда те на поле написали расписку и не сдержали слово.
Не имей сто рублей,
а имей сто людей
Я правильно понимаю, что у Вас в каждой райадминистрации должен быть «свой» человек? И едва ли не в каждом таком крупном селе?
— В каждом селе, где мы набираем землю, у нас есть свои люди. Мы сразу берем администратора, человека, который знает всех лично.
— Это не обязательно председатель сельсовета?
— Председатели сельсоветов никогда не работают с нами. Они боятся всего, даже своей тени. Здесь же надо брать ответственность, сказать, что именно эти люди правильные. К тому же, главы сельсоветов, мягко говоря, имеют общие интересы с действующими арендаторами земли. Когда же кто-то появляется со стороны, они боятся, проверяют все. Могут вести диалог только в присутствии депутатов сельсовета или собрания общины.
Мы работаем в легальном поле, вернее на его краю.
Но беспредел мы не любим
Поэтому мы стараемся говорить с простыми селянами, владельцами паев. У вас есть проблемы в селе? Вы хотите что-то изменить? Мы для этого здесь. Если я изучил ситуацию, проблемы села, болевые точки, оно на 50% уже защищает мои интересы. Даже если их земля находится у других фермеров в аренде.
— Это не обязательно председатель сельсовета?
— Председатели сельсоветов никогда не работают с нами. Они боятся всего, даже своей тени. Здесь же надо брать ответственность, сказать, что именно эти люди правильные. К тому же, главы сельсоветов, мягко говоря, имеют общие интересы с действующими арендаторами земли. Когда же кто-то появляется со стороны, они боятся, проверяют все. Могут вести диалог только в присутствии депутатов сельсовета или собрания общины. Поэтому мы стараемся говорить с простыми селянами, владельцами паев. У вас есть проблемы в селе? Вы хотите что-то изменить? Мы для этого здесь. Если я изучил ситуацию, проблемы села, болевые точки, оно на 50% уже защищает мои интересы. Даже если их земля находится у других фермеров в аренде.
Мы работаем в легальном поле, вернее на его краю.
Но беспредел мы не любим
Т.е. такие компании, как Ваша, работают по «серым» схемам?
— Мы работаем в легальном поле, вернее на его краю. Но беспредел мы не любим. Мой дед учил когда-то: меньше укусишь, скорее проглотишь. Понимаете? Мы больше так работаем. Размеренно, уверенно, возможно, немного дольше, но в конечном итоге мы нацелены исключительно на результат. Но в легальном поле.
А в агрохолдингах для решения земельных вопросов применяют криминальные схемы?
Фермер может защитить свою землю, если правильно и
порядочно работает со своими пайщиками
— Скажем так, хуже, когда это интеллигентные люди, и в какой-то период бывают замечены в беспределе. Это неожиданно. Когда компания всегда работает так, я к этому готов. В таком случае мы на поле или на собрании села готовы обеспечить безопасность своими силами. А вот когда ты знаешь, что это люди высокого уровня, которые держат слово, и вдруг они начинают
рассказывать, что «это наша корова и мы будем ее доить». Вот тогда это проблема. Проблема для них, не для нас. Мы сразу привлекаем людей, поднимаем панику. Мол, люди добрые, смотрите, что делается, кого вы защищаете, у вас землю заберут. Часто этого достаточно.
А в агрохолдингах для решения земельных вопросов применяют криминальные схемы?
— Скажем так, хуже, когда это интеллигентные люди, и в какой-то период бывают замечены в беспределе. Это неожиданно. Когда компания всегда работает так, я к этому готов. В таком случае мы на поле или на собрании села готовы обеспечить безопасность своими силами. А вот когда ты знаешь, что это люди высокого уровня, которые держат слово, и вдруг они начинают рассказывать, что «это наша корова и мы будем ее доить». Вот тогда это проблема. Проблема для них, не для нас. Мы сразу привлекаем людей, поднимаем панику. Мол, люди добрые, смотрите, что делается, кого вы защищаете, у вас землю заберут. Часто этого достаточно.
Фермер может защитить свою землю, если правильно и порядочно работает со своими пайщиками
— Лидеры общественного мнения у Вас на зарплате?
— Да, платим от 2 до 5 тыс. грн в месяц. Они работают 2-3 часа в день, больше им не нужно. Часто работают и по воскресеньям, возле церкви, когда много людей.
Районные администрации
Реально ли мелкому фермеру защититься от аппетитов агрохолдинга?
— Фермер может защитить свою землю, если правильно и порядочно работает со своими пайщиками. Даже если есть небольшие задержки по выплате арендной платы, но до этого он себя порядочно вел, люди с ним останутся. Это основа всех основ.
А если он находится в поле зрения чиновников?
— Не секрет, что еще пару лет назад районная администрация «отжимала» землю у фермеров, выставляла нереальные условия, при которых тот может ее сберечь. Например, при стоимости права аренды земли $400/га требовали $200/га взятки. Иначе ничего не будешь иметь. Именно из-за таких людей происходил террор фермеров. Власть была другая, и методы были соответственно другие.

Мы раскручивали ситуацию так, что администрации было
проще отстать от фермера
В тот момент администрация контролировала так называемые невостребованные паи — участки умерших владельцев, которые не были переоформлены наследниками.

Из всего объема земель в селе 30%, как правило,
невостребованные паи. Часто люди либо не имели средств их переоформить, либо просто не имели на это времени. А вот, кто имел время и деньги, это сделал. В то время мы, в основном, защищали интересы фермеров от администрации.
А если он находится в поле зрения чиновников?
— Не секрет, что еще пару лет назад районная администрация «отжимала» землю у фермеров, выставляла нереальные условия, при которых тот может ее сберечь. Например, при стоимости права аренды земли $400/га требовали $200/га взятки. Иначе ничего не будешь иметь. Именно из-за таких людей происходил террор фермеров. Власть была другая, и методы были соответственно другие.

В тот момент администрация контролировала так называемые невостребованные паи — участки умерших владельцев, которые не были переоформлены наследниками.

Из всего объема земель в селе 30%, как правило, невостребованные паи. Часто люди либо не имели средств их переоформить, либо просто не имели на это времени. А вот, кто имел время и деньги, это сделал. В то время мы, в основном, защищали интересы фермеров от администрации.
Мы раскручивали ситуацию так, что администрации было проще отстать от фермера
Каким образом?
— Мы раскручивали ситуацию так, что администрации было проще отстать от фермера. Тогда были жесткие противостояния. Результатом всегда были переговоры, их исходом фермер чаще всего был доволен.
Как это происходило?
— Кадастровые номера должно присвоить государство. Этот процесс контролировала районная администрация. И они оформляли договора аренды на невостребованные паи людям, которые силовым методом туда заходили. Получается, у фермера 1 тыс. га, на 300 га разрывают его договора или заключают на невостребованные паи с другой компанией.
Сегодня же райадминистрации отстранены от этого процесса, не так ли?
— Да, они больше не контролируют эти невостребованные паи. Всем своим клиентам я говорю, что нужно помогать пайщикам переоформлять такие участки. Даже за свой счет. В таком случае мне проще с главой администрации общаться. Он знает, что рано или поздно я это закончу, и он не будет получать свою долю. Поэтому у нас нормальный диалог. Они не могут запретить людям переоформлять. Но пока этот земельный участок находится в «подвешенном состоянии», лучше пусть фермер платит средства в государство, мол, а мы их правильно направим.

Если есть политическая подоплека, мы сразу это видим. Но и здесь есть выход. Мы знаем, как минимизировать потери. Нашим клиентам говорят: «Пожалуйста, берите, работайте, но в шахматном порядке. Далее садимся за стол переговоров. Предположим, у конкурентов аппетиты на 100 гектаров — мы сделаем 50. Или предлагаем взять пастбище на 50 га. А фермер или агрохолдинг будет работать там, где и работал. Но с этим мы меньше сталкиваемся, когда все юридически грамотно оформлено.
Часто оппонент вынужден соглашаться и продавать
переуступку права аренды
Откуда берете нужную информацию?
— Сейчас реестры данных монопольно не принадлежат администрациям. Есть общедоступная кадастровая карта. На сегодня, имея, например, ЕГРПОУ, имея конкретный сельсовет, я могу извлечь всю необходимую информацию. Для людей, которые умеют пользоваться компьютером, имеют на счету определенную сумму денег, не проблема за 51 грн извлечь необходимую информацию в интернете. Хотя мы это делаем в два раза дешевле, тоже, кстати, официально. То есть, к вам обращается какая-нибудь компания, которая желает расшириться. Мы анализируем с помощью этих данных ситуацию и шансы, насколько можно потягаться за землю.
Откуда берете нужную информацию?
Часто оппонент вынужден соглашаться и продавать
переуступку права аренды
— Сейчас реестры данных монопольно не принадлежат администрациям. Есть общедоступная кадастровая карта. На сегодня, имея, например, ЕГРПОУ, имея конкретный сельсовет, я могу извлечь всю необходимую информацию. Для людей, которые умеют
пользоваться компьютером, имеют на счету определенную сумму денег, не проблема за 51 грн извлечь необходимую информацию в интернете. Хотя мы это делаем в два раза дешевле, тоже, кстати, официально. То есть, к вам обращается какая-нибудь компания, которая желает расшириться. Мы анализируем с помощью этих данных ситуацию и шансы, насколько можно потягаться за землю.
Из 10 войн — 8 наших побед
Окей, ситуацию проанализировали, шансы высоки. Что дальше?
— Делаем домашнюю работу на месте, находим союзников среди селян и сотрудников конкурирующего предприятия. Затем организовываем собрание пайщиков. Говорим фермеру или холдингу: «У тебя проблемы. Вот налоговая декларация за последний период. Вот твой работник «слил» нам данные. Люди против тебя, денег не платите, рассчитываетесь плохим зерном. Получается, 7-8 факторов против тебя. Через три года у тебя заканчиваются договора, 50 договоров мы разорвем юридически уже сейчас».

Часто оппонент вынужден соглашаться и продавать переуступку права аренды. Конечно, ситуация ситуации рознь. Но факт, что перед встречей у нас множество козырей. Обычно, если не соглашаются, я говорю, что, мол, окей, я уйду. Но где гарантия, что скоро не зайдет такой, как я, и не найдет эти же пробелы. Но предложит гораздо меньше.
Но если попадается принципиальный конкурент, не идет ни в какую на попятную?
— В этом же и наша ценность. Когда стороны не договорились, обороняющиеся говорят нападающим, чтобы те работали в шахматном порядке, на помощь приходим мы. Садимся за стол переговоров и показываем математику, обоюдные потери. Мол, тут мы вам подберем земли, а здесь — вы подвиньтесь. Подвиньтесь и сэкономите. И далее считаем. Стоимость права аренды земельного участка на 10 лет условно $1000 за гектар. Мы говорим, что «собьем» до 850, а из сэкономленных средств вы нам заплатите комиссию. В этом случае $75.
Получается, здесь договорная оплата
— Да, в данном случае это индивидуальная оплата. Мы знаем и умеем договариваться. Можем в таком случае сбить и до $700/га.
А есть у Вас фиксированная оплата?
— Да, 5% от контракта. Есть и «плавающая» — от $10 и выше.
С учетом субаренды я помог увеличить зембанки
компаний где-то на 50 тыс. га
С кем-то работаете на постоянной основе?
— Конечно. Условно, землю мы набрали, они засеяли и говорят, мол, мы сейчас заплатим 30%, в июне — еще 20%, и в конце уборочных работ — доплатой. Но стоимость урожая на тот момент уже будет не $350, а $600, т.е. они используют нас как финансовый ресурс. Они знают, что с землей делать: как правильно засеять и собрать хороший урожай. Соответственно, рассчитываются с нами по мере прихода прибыли, и платят больше. Мы таких клиентов ценим, они с нами уже 5 лет работают. Бывает, и зерном рассчитываются.
С кем-то работаете на постоянной основе?
С учетом субаренды я помог увеличить зембанки
компаний где-то на 50 тыс. га
— Конечно. Условно, землю мы набрали, они засеяли и говорят, мол, мы сейчас заплатим 30%, в июне — еще 20%, и в конце уборочных работ — доплатой. Но стоимость урожая на тот момент уже будет не $350, а $600, т.е. они используют нас как финансовый ресурс. Они знают, что с землей
делать: как правильно засеять и собрать хороший урожай. Соответственно, рассчитываются с нами по мере прихода прибыли, и платят больше. Мы таких клиентов ценим, они с нами уже 5 лет работают. Бывает, и зерном рассчитываются.
А что Вы с ним потом делаете?
— Например, нам надо 100 т завезти в какое-то село в качестве арендной платы. Акт приема-передачи, акт выполненных работ подписали, документы поделили и все в порядке.
За все годы работы на сколько в среднем Вы помогли увеличить земельные банки?
— С учетом субаренды где-то на 50 тыс. га.
Из 100% какой процент побед?
— Из десяти — восемь наших побед.
Особенности национального расширения земельного банка
Сколько сотрудников насчитывает Ваш штат?
— Со мной работает на сегодняшний день 30 человек. Это штат постоянных работников. А есть еще сезонные.
Наша цена — $60-70 за один посевной год
Чем лучше почва, тем выше Ваши расценки?
— Да. Сегодня в среднем рынок переуступки земли таков: супесчаные — $350/га, суглинистые — $500/га, серые, ближе к черноземам — $600-700, чернозем — $1 тыс. Это все оценивается в зависимости от права аренды и ее срока. Наши услуги стоят — $60-70 посевной год. Если договора аренды действуют в течение трех лет, получается $210. Либо они получают, либо такие, как мы. Агрохолдинги приучили, что с заходом в село, агрохолдинги платят пайщикам премию за перезаключение договоров, высокую арендную плату, социалку и т.д.
Чем лучше почва, тем выше Ваши расценки?
Наша цена — $60-70 за один посевной год
— Да. Сегодня в среднем рынок переуступки земли таков: супесчаные — $350/га, суглинистые — $500/га, серые, ближе к черноземам
$600-700, чернозем — $1 тыс. Это все оценивается в зависимости от права аренды и ее
срока. Наши услуги стоят — $60-70 посевной год. Если договора аренды действуют в течение трех лет, получается $210. Либо они получают, либо такие, как мы. Агрохолдинги приучили, что с заходом в село, агрохолдинги платят пайщикам премию за перезаключение договоров, высокую арендную плату, социалку и т.д.
А что касается особенностей западного и центрального региона?
— В Хмельницкой области консервативный народ, читает газеты, слушает радио. Ключевую роль может сыграть даже какая-то газетная заметка. В Хмельницкой, Винницкой, Житомирской областях действует принцип «я сам за себя». Центральная Украина более защищена высокопоставленными лицами. В Киевской области сразу спрашивают: от кого ты? Говорят, надо нам нарисовать дорожную карту. Ты приходишь к нему говорить, а он: «Я не решаю, у меня есть наверху человек». Приходишь к тому, но и он не решает. Есть еще сверху один человек...
Доводилось противостоять народным депутатам в земельных вопросах?
— Да, они всегда были активными участниками этого процесса. И сегодня мы конкурируем с нардепами в борьбе за землю. Но когда они слышат, что мы работаем, стараются избегать конфликтов. Мы привлекаем медиа — их сразу в жар бросает. Поэтому держат дистанцию.
Рейдеры?
Рейдеры?
Мы не «отжимаем» землю, не меняем людей, участки остаются на месте
Но, в сухом остатке, Вы «отжимаете» землю, разве нет?
— Мы не «отжимаем» землю. Хотя я привык, что так говорят. Это почти самое безобидное. Чаще называют рейдерами. Когда мне говорят, что я рейдер, спрашиваю: «А в чем?» Есть собственник земельного участка. Он хочет более высокую арендную плату. Ты используешь этот земельный участок 7 лет, срок действия договора истек. Я пришел, обеспечил лучшие условия. Пусть люди решают, а не мы с тобой. Поэтому, где здесь рейдерство? Что такое слово «рейдер»? Это пришел, что-то забрал. Приехал на завод, поменял директора, поменял регистрацию. Мы же не меняем людей, участки остаются на месте. Мы приходим консолидированно: с флагом, с фамилией, с брендом заказчика в село.
Но, в сухом остатке, Вы «отжимаете» землю, разве нет?
Мы не «отжимаем» землю, не меняем людей, участки остаются на месте
— Мы не «отжимаем» землю. Хотя я привык, что так говорят. Это почти самое безобидное. Чаще называют рейдерами. Когда мне говорят, что я рейдер, спрашиваю: «А в чем?» Есть собственник земельного участка. Он хочет более высокую арендную плату. Ты используешь этот
земельный участок 7 лет, срок действия договора истек. Я пришел, обеспечил лучшие условия. Пусть люди решают, а не мы с тобой. Поэтому, где здесь рейдерство? Что такое слово «рейдер»? Это пришел, что-то забрал. Приехал на завод, поменял директора, поменял регистрацию. Мы же не меняем людей, участки остаются на месте. Мы приходим консолидированно: с флагом, с фамилией, с брендом заказчика в село.
Спасибо, что рассказали нам о нюансах украинского пай-хантинга. Берегите себя!
Константин Ткаченко, Latifundist.com
Виконано за допомогоюDisqus