Максим Армашов: Большой успешный бизнес — это ежедневное принятие маленьких правильных решений
Источник фото: Latifundist.com
Как рационально совмещать животноводство, растениеводство, переработку в рамках одной компании, да так, чтобы все направления работали автономно и прибыльно? Как в условиях кризиса правильно выстраивать стратегию энергоэффективности и экономить на энергоресурсах? Начальник управления развития животноводства Максим Армашов делится секретами ведения успешного агробизнеса от компании «УКРПРОМИНВЕСТ-АГРО».
Latifundist.com: Ваша компания одновременно развивает и животноводство, и растениеводство, и переработку. Это помогает достигать синергии?
Максим Армашов: В нашей компании каждое подразделение относительно автономно, имеет своего управленца, отдельную стратегию и бизнес-план. И друг с другом эти подразделения работают на рыночных условиях. То есть если для потребностей животноводства необходимо приобрести тонну ячменя, его можно купить внутри компании, но по рыночной цене, сопоставимой с ценой зерна, отгруженного в порту. Так, каждую неделю я получаю сводки о ценах на зерно; один раз в месяц мы с нашими производителями зерновых договариваемся о средней цене на текущий месяц. Они выставили цену — я сделал заявку. По внутритрансфертным ценам это зерно перешло ко мне, но не в убыток растениеводству. Ни одна ветка бизнеса, ни одна компания не может навязать какую-то цену, если она не будет рыночной. Иначе — какой смысл? Тогда просто произойдёт перекладывание прибыли.
Latifundist.com: Каким образом происходило становление животноводства в Вашей компании? Какие проблемы возникали, и как удалось их решить?
Максим Армашов: В компании «УКРПРОМИНВЕСТ-АГРО» я работаю с 2010 г. Доставшиеся мне активы, конечно же, намного старше. Например, наша свиноферма была построена еще в 1954 г. Потом постепенно она достраивалась, расширялась. То же касается и молочных ферм. У нас есть ферма в с. Дзыговка Ямпольского района, которую комсомольцы построили из бетона. Когда я недавно привозил туда консультантов из США, они спрашивали: «Тут точно были коровы? Здесь столько бетона, да у нас в бомбоубежище меньше» (смеется)…
Большинство активов мы получили «в придачу» к земле. То есть собственники земли отдавали ее в аренду при условии, что фермы продолжат работу, ведь для сельских жителей это рабочие места….
В первый год работы я вообще ничего не менял как менеджер, а только изучал принципы работы предприятия. Ведь я не занимаюсь молоком или мясом, я занимаюсь бизнесом. Мне надо понимать, где у нас в этом бизнесе прорехи, и как я могу их заполнить, чтобы сделать его успешным. А заполнять нужно ежедневным принятиям правильных решений.
Latifundist.com: Что означает для Вас «принятие правильных решений»?
Максим Армашов: Правильные решения — это решения, которые приводят к результату. Для их принятия нужны специалисты, которые разбираются в мелочах. Главная проблема, с которой я столкнулся, — отсутствие квалифицированного, грамотного персонала, менеджмента, который бы мог ежедневно эффективно решать возникающие проблемы. К середине 2011 г. у нас был набран управленческий персонал, который руководит животноводческими подразделениями по сей день. У меня есть главный свиновод, есть главный животновод в молочном секторе. Тогда, 5 лет назад, мы все вместе составили план, согласно которому хотели двигаться. И теперь его воплощаем, поэтапно занимаемся ремонтом и модернизацией наших старых ферм, реконструируем поголовье.
Latifundist.com: Как привлекаете инвестиции?
Максим Армашов: С инвестициями у нас все просто. Показываешь, что у тебя есть сегодня, объясняешь, что ты сделаешь завтра, оговариваешь сроки исполнения и получаешь деньги. Решение, как правило, положительное, если вложенные средства окупаются за 4 года (с учетом 25% по кредитам). Все, что дольше 4 лет, пока в условиях рынка Украины неконкурентоспособно.
У нас целевой стандарт заработать $400 на корове, $400 на свиноматке в год. Если ты их зарабатываешь, значит, эта ветка бизнеса окупаема, и можно эти средства реинвестировать. Если же нам этих денег не хватает, берем необходимые средства у руководства на условиях, о которых я говорил ранее.
Стоит отметить, что мне еще не отказали ни в одной инвестиции, но я подаю запрос лишь тогда, когда уверен на 100%, что разобрался в мелочах. Ведь очень часто мелочи губят любой бизнес.
Так, мы поняли необходимость замены генетики в свиноводстве. А для хорошей генетики нужны соответствующие условия. Затем возник кадровый вопрос: не было специалистов для соблюдения готовой технологии. Поэтому в 2011 г. мы решили сначала разобраться во всех деталях, отработать новую технологию на старых свинарниках с имеющимся поголовьем. Финансовый результат показал, что даже со старым поголовьем на максимальном привесе можно иметь неплохую доходность. А если использовать современную генетику, то мы сможем получать результат на 70% выше. Это стало толчком для развития данного направления, инвестирования.
Latifundist.com: Во что вы прежде всего вкладывали полученные средства?
Максим Армашов: До прихода моей команды на предприятии пытались заниматься реконструкцией. К примеру, была установлена автоматическая кормораздача в маточнике, где у свиноматок проходит опорос, но она не работала. При этом раздачу выполняли люди — носили ведрами комбикорм. Нам оставалось только подключить электромоторы, и заработала автоматическая кормораздача. Затем мы построили пару новых зданий, переоборудовали старые. В результате увеличили производство с 9 тыс. голов в год до 20 тыс. голов. На одной и той же территории, практически с одним и тем же персоналом. Хотя коллектив немного сократился.
Мы внедрили систему европейской оплаты труда: больше обязательств, выше зарплата. Раньше люди просто ходили на работу за оклад, теперь у них появилась мотивация. В результате оптимизации заработные платы выросли и продолжают расти. Персонал сократился с 25 до 20 человек, но при этом производство свиней выросло с 9 тыс. до 20 тыс. в год. Соответственно, есть возможность поднимать зарплаты.
Latifundist.com: А что насчет КРС? Какова ситуация?
Максим Армашов: Что касается генетики молочных коров, у нас вообще была настоящая «сборная СССР». На предприятии были разнопородные коровы с разным надоем, разной формой вымени. В итоге мы решили полностью перейти на голштинскую породу, так как 80% всех молочных стад мира — это голштины.
Сегодня у нас 5,2 тыс. голов КРС, из которых 2,8 тыс. — молочное стадо. В 2015 г. мы надоили по 8136 кг молока на корову (что практически на 60% выше среднеукраинского показателя). И это на привязной системе содержания и при доении в молокопровод. В старых, реконструированных фермах. В украинском бизнесе часто придают большое значение фасадам, а это ошибочное мнение. Фасад не важен, важен уход.
Сегодня наши основные усилия сосредоточены на выращивании качественного молодняка. Для этого мы создали условия, которые соответствуют европейским стандартам: беспривязная система содержания, открытые площади; весь молодняк постоянно дышит свежим воздухом. В 2015 г. мы достигли 100% показателя выращивания коровы за 24 месяца — это оптимальный показатель.
Latifundist.com: Сегодня многие предприятия оптимизируют затраты. Одним из важнейших факторов является энергоэффективность. Вы реализуете подобные проекты?
Максим Армашов: Повышение цен на электроэнергию стимулирует нас «включать мозги». Экономика очень простая: 1 кВт электроэнергии раньше стоил 80 коп., сегодня — в 2,5 раза больше и будет дальше дорожать. Поэтому, в частности, мы теплоизолировали наш свинокомплекс и перевели его на отопление пеллетами. А суть в следующем: 1 кВт — 80 коп., а 1 кг пеллеты древесной на тот момент был способен выдать 4 кВт и стоил 1 грн. 1 грн разделим на 4 кВт, получается, что 1 кВт тепла стоит 25 коп. Так как наша ферма строилась в советское время, когда никто не просчитывал расходы на отопление, то суммы у нас доходили до 120 тыс. грн за электроэнергию в месяц. Конечно, появился стимул для сокращения расходов.
Сначала думали перейти на угольные котлы, но угольные котлы требуют большего обслуживания, да и уголь в Винницком регионе стоит дороже, чем в Донецке. А я в свое время посещал ферму, на которой стоял пеллетный котел. И мы стали примерять переход на пеллеты к нашему свинокомплексу. Тогда я впервые увидел и оценил польские котлы от компании «Термика».
Latifundist.com: Почему выбрали именно «Термику»?
Максим Армашов: Закон счастливчика знаете?
Latifundist.com: Какой?
Максим Армашов: Нужно быть в нужном месте в нужное время, тогда будешь счастлив. Так получилось, что, когда мы обсуждали энергоэффективность, об этом узнал представитель компании «Термика», позвонил и рассказал, что уже реализован подобный проект, предложил съездить, посмотреть. Параллельно мы также смотрели турецкие и немецкие котлы. С точки зрения качества исполнения продукция от «Термики» соответствовала аналогам из Германии, но была на 30% дешевле. А удобство эксплуатации на порядок выше, чем угольных котлов турецкого производства.
Latifundist.com: Если говорить о рынках сбыта. Как Вы решаете данный вопрос?
Максим Армашов: Что касается свиноводства, мы поставляем товарных свиней, а мясо производят наши клиенты — мясокомбинаты или убойные цеха. Мы не сосредотачиваемся на каком-то одном покупателе, так как это определенный риск. Основная часть продукции идет в Одесскую область, часть свиней продаем в Винницком регионе, периодически к нам приезжают представители мясокомбинатов из Житомира и Глобино, когда у них какие-то спецзаказы и не хватает качественного мяса.
В отношении молока тоже подход простой. Его у нас может купить любой платежеспособный покупатель, который готов гарантировать своевременные платежи и самую высокую цену на рынке. По стечению обстоятельств на сегодняшний день таким покупателем для нас является молочный завод «Рошен» в Виннице.
Latifundist.com: Как Вы в целом оцениваете рыночную конъюктуру? Насколько она благоприятна для животноводства сейчас? В многих компаниях говорят, что ситуация вынуждает их уйти из этого бизнеса.
Максим Армашов: При любом состоянии рынка, в любой отрасли можно эффективно развивать бизнес. Все зависит от отношения. На падающем рынке нужно не бояться инвестировать, удешевлять стоимость продукции, чтобы стать более конкурентоспособным, иначе обанкротишься. На растущем рынке уже пожинаешь результат инвестиций: себестоимость продукции снизилась, а цены пошли вверх. Любой рынок, неважно — продуктовый, нефтяной, подвержен таким «волнам».
Я уже давно работаю в животноводстве. Всегда говорят: «в этом году тяжело, как никогда». Все время какие-то проблемы: неблагоприятная конъюнктура рынка, то дотации отменяют, то пошлины вводят и т.д. Тем не менее каждый год люди зарабатывают нормальные деньги, позволяющие покрыть кредиты и даже немного заработать. По моему мнению, кто реально работал над развитием, тот бизнес не бросает. Те же, кто все это время серьезно делом не занимались, будут вынуждены уйти.
Катерина Сокольникова, Latifundist.com
