Бизнес-завтрак с Антоном Усовым и Вадимом Бодаевым: Деньги любят тишину, им нужна стабильность
Источник фото: export LAT
Сложившаяся политическая ситуация в стране, по мнению экспертов, так или иначе затронет все сферы экономики, в том числе и АПК. О том, как инвесторы в нынешнее время смотрят на Украину, Национальный агропортал Latifundist.com говорил со старшим советником по внешним связям ЕБРР Антоном Усовым и директором компании SigmaBleyzer Вадимом Бодаевым.
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:
Latifundist.com: Повлияет ли нестабильная внутриполитическая ситуации на инвестиционный климат страны и бизнес-планы инвесторов в украинском АПК?
Вадим Бодаев: Безусловно, повлияет. И повлияет очень негативно. Да это уже происходит. Переговоры о привлечении инвестиций, которые ведет любая отечественная компания, фактически затормозились до стабилизации ситуации. Даже страны, которые мало внимания уделяют внутриполитическим вопросам, например, Китай, начали присматриваться, и происходящее их настораживает. Всем одинаково не нравится сложившаяся ситуация. Наша компания давно исследует отечественный инвест-климат. Так вот, сегодня фактор политической нестабильности — на первом месте.
Антон Усов: Деньги любят тишину, им нужна стабильность. Поэтому все, что происходит в стране, находит выражение и в инвестиционных рейтингах, где учитывается фактор риска страны. Даже если найдется компания, рискнувшая реализовать проект, то привлекать деньги под него будет невыгодно — он будет стоить дороже. В стране кризис власти и оппозиции. Для любого инвестора это — фактор большого риска.
Сегодня ЕБРР реализует проекты с более или менее состоявшимися компаниями. И что же мы видим в Украине в последние годы? В 2012 году банк профинансировал агробизнес более чем на 200 млн евро, а в 2013 году — только на 160 млн евро. Украинские компании стали очень осторожными, а новые международные игроки в Украину не приходят.
Latifundist.com: Учитывая нынешнюю ситуацию, а также то, что бюджетная поддержка на 2014 год не стала сюрпризом для аграриев, по Вашему мнению, каковы перспективы привлечения агросектором заемных средств: для кого они будут дороже/дешевле, доступны/недоступны?
Антон Усов: Могу говорить лишь от имени ЕБРР. Первый сельхозпроект в 2014 году с украинской компанией уже подписали: выделили 35 млн евро на производство свинины. Но он возник не вчера, а готовился ранее. Сколько будет еще таких проектов? На этот год, в принципе, портфель неплохой. Подготовленные ранее проекты, думаю, все-таки подпишем. Другое дело, что выходящие на финишную прямую проекты могут приостановиться. Инвесторы могут взять паузу. Хотя я знаю ряд компаний, которые даже в этих условиях планируют выход на IPO.
Latifundist.com: У нас есть такие самоубийцы?
Антон Усов: Да, есть. Деньги нужны, а где брать? Но, учитывая сложившуюся ситуацию в Украине, — насколько это выгодно? На мой взгляд, выход капитала на международные рынки следует отложить. Получить ожидаемый результат при выходе на биржи в нынешних условиях очень проблематично.
Вадим Бодаев: Любая большая компания видит возможность выхода на IPO. Она понимает, что мультипликатор ее оценки — страновые риски — всегда присутствует. Поэтому, действительно, сегодня надо быть самоубийцей, чтобы выйти на IPO и получить половину цены, которую стоит компания при нормальных условиях. Поэтому, думаю, что эти процессы временно затормозятся. А сельское хозяйство независимо от экономической и политической ситуации в стране все равно будет развиваться потому, что продовольственная потребность в мире растет. Украина в этом плане имеет дополнительные преимущества. Но инвестиционная пауза будет продолжаться минимум полгода. А это значит, что новый сезон для сельского хозяйства будет не самым лучшим.
Антон Усов: Согласен с Вадимом, нынешняя нестабильность в Украине сулит временную потерю конкурентных позиций на международных рынках. Но ЕБРР стратегически смотрит на Украину как на страну-производителя и экспортера не только традиционной сельхозпродукции (зерна), но и мясо-молочной с добавленной стоимостью.
Latifundist.com: То есть по итогам 2014 года агросектор не сможет удержать звание «драйвер экономики»?
Вадим Бодаев: Не стоит ожидать, что сектор переместится в самый конец среди других отраслей экономики. База для проведения посевной 2014 года была заложена еще осенью. Поэтому большая часть материальных ресурсов уже куплена и внесена в землю производителями. Но темпы роста АПК, конечно, изменятся. Если нестабильность в стране будет усиливаться, то возможно ухудшение. Если же через месяц все успокоится, то сельское хозяйство пострадает меньше.
УКРАИНА И МИР
Latifundist.com: Впереди — непростой год для всего бизнеса. На какие моменты должны обращать внимание агрокомпании и какие риски учитывать, чтобы получить кредитование от ЕБРР и других финансовых институций?
Вадим Бодаев: Ничего сверхъестественного не требуется. Для кредитования больших проектов инвестор смотрит на динамику и перспективы развития компании, страновой риск. Для локальных проектов третий критерий учитывается меньше. Номы уже видим по рынку, что иногда банки переносят переговоры о выделении кредита, мотивируя тем, что в стране непростая политическая ситуация и лучше встретиться через неделю.
Антон Усов: Люди часто приходят к нам с хорошими, но «сырыми» бизнес-идеями. Они не всегда готовы нести риск по проекту. А это важно, поскольку доля ЕБРР в долговом финансировании любого проекта — порядка 35–40%. Хотя в нынешних условиях этот процент может быть выше. Очень важный для нас критерий — какая это компания, и кто за ней стоит. В Украине, как и в других постсоветских странах, есть достаточно серьезный сплав бизнеса и политики. И если приходит заемщик, и мы видим, что реальным собственником этого бизнеса на каком-то уровне является народный избранник, то предлагаем ему передать свои акции в доверительное управление. И только потом можем дать кредит. Как ни странно, положительные примеры есть.
И последний важный момент: часто абсолютно нормальные компании уходят в другие юрисдикции, иными словами — в оффшоры. Наша задача — понять, с какой целью они это сделали. Одно дело, если для того, чтобы уйти от уплаты налогов. Но в последнее время все чаще компании прибегают к этому, чтобы защитить бизнес от рейдерства и недружественных поглощений.
Надо также отметить, что вместе с долговым финансированием (для развития, обновления основных фондов и пополнения оборотного капитала) в последнее время украинские компании приходят еще и за инвестициями в акционерный капитал. Для них это — своего рода защита от рейдерства. Мы не говорим, что это правильно. Не должно быть «клуба ЕБРР», нужны одинаковые для всех условия работы. Пока что их нет.
Вадим Бодаев: Инвесторам интересно, где деньги быстрее всего возвращаются.
Latifundist.com: То есть на мясо-молочные проекты они не смотрят потому, что там деньги возвращаются 5–7 лет?
Вадим Бодаев: К сожалению, да. Это та проблема, о которой мы сегодня начинаем говорить. Чем более долгосрочный проект, тем важнее для его реализации стабильность в секторе и стране в целом. Даже имея начальную платформу в АПК, всегда задумываешься, начинать или подождать с инвестированием в такие проекты, а начинать «с нуля» — всегда сложно.
Latifundist.com: Вадим, представим, что Вы — иностранный инвестор, пришли в Украину и у Вас есть 300 млн евро. В какие проекты вложите их?
Вадим Бодаев: В Украине быстро растет сбор зерновых. Уже достигли состояния, когда объем урожая — это главная проблема его реализации. Поэтому, следующий этап инвестирования — развитие инфраструктуры хранения и доставки. Именно в строительство элеваторов и формирование логистики я бы вкладывал деньги. Но 300 миллионов — это небольшая сумма. Для украинского АПК необходимы значительно большие средства. По нашим подсчетам, сельское хозяйство нуждается в $50 млрд. В течение последующих 10 лет надо направлять по $5 млрд, и страна спокойно выйдет на сбор 80 млн т зерновых.
Latifundist.com: Антон, а сколько ресурсов в 2014 году ЕБРР планирует потратить на агросектор в Украине?
Антон Усов: Поддерживаю тезис, что надо делать ставку на строительство элеваторов. Ведь часто при существующих условиях хранения качество украинского зерна с сентября до марта может «перекочевать» из класса «А» в класс «С». Именно из-за сложности гарантирования сохранности зерна в Украине так трудно внедрять механизм зерновых складских записок, который улучшил бы финансовое состояние тех, кто выращивает зерно.
Что касается проектов, нас интересует кредитование выращивания, переработки, упаковки и реализации сельхозпродукции. В прошлом году был проект с компанией «Новус». Сейчас активизировалась работа над проектами по переработке биомассы. А теперь — относительно объемов финансирования. По итогам 2014 года цифра может превысить показатели 2013 года. Но все будет продиктовано спросом от компаний. Если 5–7 лет назад ЕБРР выдавал кредит в размере 40–50 млн евро, то сейчас сумма среднего займа уменьшилась до 15-20 млн евро. И берут их в основном местные клиенты. Приток международных инвесторов практически отсутствует, а сокращение инвестиционных планов имеющихся клиентов — налицо.
Latifundist.com: Никто не хочет работать порядочно?
Антон Усов: Желающие есть. Но не все дотягивают до наших критериев.
Вадим Бодаев:: Я бы сказал по-другому. Сейчас мы говорим об этом, подразумевая фактор Майдана. Но рано или поздно Майдан разойдется. А несовершенное законодательство останется. Законы не отличаются надежностью, прозрачностью, стабильностью, и это мешает бизнесу в его повседневной жизни. Еще 3–4 года назад красивая инвестиционная картинка в Украине рисовалась благодаря спекулятивным деньгам, которые приходили в ипотеку. А вот реальный сектор кредитовали мало. Деньги получали, в частности, производители зерна. Но сегодня рынок спекуляциями насытился и надо начинать производить свое. Сколько же можно торговать чужим товаром?
Антон Усов: Сегодня все смотрят на зерновой сектор как на образец. Но так было не всегда. Несколько лет назад ЕБРР вместе с Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО) были вынуждены организовывать круглый стол с Минагропродом, трейдерами потому, что регуляторы и операторы рынка друг друга не слушали, а в худшем случае — наблюдалась открытая конфронтация. Ситуация в секторе улучшилась: принимаются нормальные законы, нет абсурдных экспортных ограничений. Сейчас предпринимаем аналогичные попытки наладить диалог между игроками в молочном секторе. Но это серьезная долгосрочная работа.
Latifundist.com: Чисто гипотетически, должен быть тот, кто будет анонсировать эти сборы игроков рынка? Кто это может быть?
Вадим Бодаев: Ассоциации, клубы. Они работают, и, благодаря им, есть заметные сдвиги. Но их наличие — это не автоматический процесс изменений в АПК. Для них должно «созреть» и общество. Сегодня, к сожалению, в министерствах используется советский подход ко многим вещам. Выходящие из них документы декларируют ведение скорее социалистического, чем рыночного, способа хозяйствования.
Latifundist.com: То есть продолжаем жить в «совке»?
Вадим Бодаев: Однозначно. С одной стороны, хотим что-то развивать в экономике, а с другой — отнять и поделить между всеми. Возьмем пример дотаций. Сегодня все дотации — социальные. Они не стимулируют развитие бизнеса. Например, та же дотация на корову для бабушки не способствует повышению рентабельности и эффективности работы с этой коровой. Ведь никто никогда не поставил требования, какую конкретно корову мы финансируем. Полное непонимание. То, что социально незащищенному населению в сельской местности надо помогать — это правильно, но — через механизм социальных дотаций. И это никак не связано с коровой и ее финансовой поддержкой. Надо стимулировать не содержание плохой коровы, а поддерживать молочные кооперативы и высокорентабельные фермы. Понимания этого еще нет. Нет этого принципа и в программе долгосрочного развития АПК.
Latifundist.com: Сколько времени пройдет, пока аграрная Украина придёт к рыночной экономике?
Вадим Бодаев: То, что мы туда идем, пока не вызывает сомнений. Сколько будем идти? Думаю 2–3 года, потому что все процессы значительно ускорились благодаря вышеназванным факторам.
Антон Усов: Мы уже давно — участники рыночной экономики. Украина — очень важный игрок на региональном и мировом сельхозрынках (особенно по зерну). В продовольственных программах ООН участвует, например, НИБУЛОН. Учитывая, что население Земли перевалило за 7 миллиардов человек, спрос на аграрную продукцию из Украины будет расти. И сектор надо поддерживать. Как? Главное — не мешать, и агросектор будет развиваться успешно.
Latifundist.com: Могут ли украинские агрокомпании (из каких направлений) выступить глобальными интеграторами на мировом рынке? Что для этого надо?
Антон Усов: Это — крупные компании, акции которых котируются на международных биржах. Вполне возможно, что скоро они будут играть большую роль в других странах. Последний совместный проект ЕБРР и МХП — это развитие бизнеса в России. На мой взгляд, пока на украинском рынке претендентов на звание «глобальный интегратор» не более пяти. Все они — лидеры рынка.
Вадим Бодаев: Я бы сказал, что таких компаний не больше десяти. С моей точки зрения, Украина не усвоила один из рыночных принципов — нужно развивать экспортно-ориентированное хозяйство. Ни в одном масштабном документе нет формулировки — «развивать высокопродуктивное экспортно-ориентированное сельское хозяйство». Вместо этого компании сегодня сталкиваются с тем, что прежде чем экспортировать что-то, надо собрать и предоставить государству сотни справок. А на внешних рынках все эти горы бумаги не нужны. Там требуют международные сертификаты. Вот и получается, что много сил, времени и денег тратится впустую. Стратегия долгосрочного развития АПК в Украине только начинает строиться. Мы ее сильно критикуем потому, что любая стратегия — это закрепление принципов, а их там нет. Нужно усвоить несколько аграрных аксиом, и на их основании будут строиться главные бизнес-теоремы.
Latifundist.com: Можно ли в долгосрочной перспективе рассчитывать на формирование сильной аграрной отрасли, делая ставку только на развитие крупных аграрных игроков? Почему? Какие есть варианты?
Вадим Бодаев: Если развивать экспортно-ориентированный сектор, то тогда — крупные компании. Но важно понимать, кого называть крупными. Если 100 фермеров объединятся в кооператив и смогут выгодно продавать произведенную продукцию за рубеж, то это — крупное хозяйство. То есть в перспективе игроки на рынке должны объединяться, чтобы стать более эффективными и высоко рентабельными. Так было и в других странах. Возьмем для примера Израиль и развитие в нем молочного направления. «Молочная революция» в Израиле длилась семь лет. За эти годы израильтяне пришли к выводу, что содержать 10 коров в одном кибуце неэффективно, должно быть минимум 100 коров. Эту норму закрепили на законодательном уровне. Население с этим согласилось. Давайте и мы четко ответим, что Украина будет развивать, какие приоритеты в АПК. Исходя их этого, построим законодательство и все остальное: земельный рынок, кредитование и т.д.
Антон Усов: Какой-то баланс все равно будет. Важно вести работу с частными фермерами, чтобы фермеры имели гарантированный сбыт по хорошим ценам. Говоря о выходе на внешние рынки, на мой взгляд, правительство должно разъяснять и помогать внедрять международные стандарты для компаний заинтересованных в этом. В той же Европе, например, существуют требование, связанные с условиями содержания животных (размер клетки, освещение и т.п.). Это все серьезно, и если мы хотим попасть на рынок ЕС, к этому лучше готовиться уже сейчас.
ЛИЧНЫЕ ВОПРОСЫ:
Latifundist.com: Что бы Вы назвали ТОП-событием и провалом года в АПК?
Антон Усов: Топ-событие — рекордный урожай более 60 миллионов тонн. Провал — очень низкие цены на зерно.
Вадим Бодаев: Самое позитивное — улучшение работы с агарным комитетом и депутатами. Это позволило не принимать явно негативных законопроектов, которые тормозят развитие рынка.
Топ-неожиданность и негатив года — низкие закупочные цены. Но, если смотреть на проблему шире, то видно, что Украина сама себе поставила подножку. Серьезным игрокам-трейдерам давали четко понять — в Украине будет большой урожай. Его предварительная оценка была известна за полгода до уборки. Понимая, что в стране несовершенная логистика и не хватает элеваторов, трейдеры сделали вывод: если сбить цену и подержать ее хотя бы месяц, то Украина будет продавать. И сыграли на этом. Этот фактор должно учитывать государство и стимулировать строительство элеваторов и развитие логистики. В противном случае следует ожидать сокращения посевных площадей даже в крупных агрокомпаниях. Падение закупочных цен на украинскую продукцию также негативно отразилось на мировых ценах на зерно. Это — показатель того, что Украина может и уже влияет на мировые цены, но надо научиться использовать и контролировать этот процесс. Аграрная Кассандра не нужна, необходимы четкие стратегия и тактика, чтобы понимать, куда и как идти.
Latifundist.com: Какой самый распространенный стереотип или миф, который вам приходилось слышать об украинском АПК?
Антон Усов: Существует заблуждение среди иностранных компаний-переработчиков, что в Украине — катастрофическая нехватка молочного сырья. Причем так думают даже некоторые чиновники, дескать, всех коров пускают под нож, и молочные комбинаты собирают сырье в пяти областях. Это — неправда.
Вадим Бодаев: На мой взгляд, главный миф украинского АПК в том, что государство может управлять сельским хозяйством, а госструктуры — быть участниками бизнеса. История последних 90 лет указывает, что из государства ни разу не получилось ни эффективного собственника, ни управленца. Успех развития агросектора в последние годы обусловлен тем, что ему уделялось очень мало внимания. Сейчас, к сожалению, АПК вызвал интерес — отрасль начала давать хорошие результаты. И власть действует по принципу «если Вам хорошо, то мы идем к Вам». Вот откуда 400 проверок в год на одном предприятии. Их задача — собирать деньги.
Latifundist.com: Какими аграрными навыками обладаете?
Антон Усов: Я — городской человек. У меня не было ни бабушек, ни прабабушек в селе. Поэтому копать и собирать картофель, честно признаюсь, не приходилось. Правда, в студенческих отрядах помогал собирать урожай. Яблони — сажал, но на тракторе — не ездил. Солил огурцы, помогал варить варенье. На этом мои аграрные умения исчерпываются.
Вадим Бодаев: У меня опыт более разнообразный. После развала Советского Союза, какое-то время я увлекался созданием сельхозмашин, работая с крупными международными компаниями. Мы пытались адаптировать зарубежную технику к украинским условиям. Потом занялся созданием структур и стратегий аграрных компаний. Поэтому серьезных аграрных навыков, как-то — сажать целый огород, у меня нет. Больше для души: посадить цветы, на даче — огурцы.
Latifundist.com: Предположим, что Вам надоело заниматься АПК в теории. Какое из сельскохозяйственных направлений выбрали бы для работы?
Вадим Бодаев: Я бы строил элеваторы. Если речь идет о мелком бизнесе, то очень интересно и перспективно выращивание ягод, производство меда. Также, мне кажется, было бы прибыльно заниматься выращиванием шелкопряда и его поставками в Китай для изготовления шелка. Этот бизнес был очень популярен в восточных регионах Украины. Там еще остались целые плантации шелковицы, чтобы кормить шелкопряда.
Антон Усов: Самый интересный бизнес запрещен законом — выращивание мака и конопли (смеется). А если серьезно, то мне импонирует опыт, подсмотренный в Швеции, где небольшие семейные кооперативы производят экологически чистые продукты питания. Я уверен, что население будет жить лучше, и точно будет спрос на такие органические продукты. Поэтому, наверное, выращивал бы сырье, производил экопродукцию или же открыл магазинчик для их продажи.
Latifundist.com: Спасибо Вам за интересную беседу.
Алла Стрижеус, Ирина Наталенко, Национальный агропортал Latifundist.com
Latifundist.com высказывает благодарность ресторану «Голосеевский двор» за предоставления помещения для проведения бизнес-завтрака.
