Agroweekend: Украинское сельскохозяйственное профтехобразование. Уроки позапрошлого века
Нужно ли Украине сегодня профессионально-техническое образование? Вы не поверите, но более полутора столетий назад лучшие представители украинской элиты делом отвечали на этот вопрос. Последуем ли мы их примеру, продолжим ли дело «славних прадідів великих»?
Две недели назад, 18 марта, состоялось всеукраинское собрание работников профессионально-технического образования. Очередной «глас вопиющего в пустыне». Судя по вызванному ним общественному резонансу (вернее, по полному отсутствию такого резонанса), судьба этого самого образования для большинства людей просто безразлична. Мы сегодня не станем говорить о состоянии отечественной профессионально-технической школы и о том, по чьей вине ее престиж на протяжении долгих тысячелетий «стремительным домкратом» падал до нынешнего уровня. Наверное, у многих наших читателей есть собственное мнение о том, каким образом необходимо реформировать систему профессионального образования, и нужно ли пытаться спасти ее вообще.
Видимо, сегодня необходимо вести речь о возрождении всей системы профессионального образования в стране. А в свете этого, пожалуй, небезынтересно будет оглянуться сотни на полторы лет назад и посмотреть, как оно зарождалась…
А начать мы хотим, пожалуй, с самой первой серьезной профессиональной школы не только на украинской земле. Имя Петра Ивановича Прокоповича широко известно в среде пчеловодов. Его рамочный улик произвел настоящую революцию в пчеловодстве. А вот о его просветительской деятельности говорят, к сожалению, намного меньше.
Почти два года потребовалось Прокоповичу для того, чтобы получить соизволение министерства внутренних дел (в ведении которого в то время находилось сельское хозяйство) на открытие специальной пчеловодческой школы. Во многом открытию школы способствовало ходатайство Секретаря Московского общества сельского хозяйства Степана Алексеевича Маслова и влиятельного помещика Дмитрия Марковича Полторацкого. Главным препятствием было то, что школа создавалась для обучения людей «из низов», из так называемого «подлого сословия». Но 1 ноября 1828 г. в Митченках была открытая первая не только в России, но и в мире школа пчеловодства. Причем, сам Петр Иванович был свято уверен, что ее выпускники должны стать в родных селах образцом «радения за дело, веру и общее благо», способствуя искоренению «брожения и разврата, терпеть которые нет больше возможности». Обучение продолжалось два года, причем, ученики обучались сначала грамоте, азам арифметики, естественным наукам и ремеслам. Непосредственно пчеловодству начинали широко обучать лишь со второго года.
Уже в 1830 г. Прокопович вынужден был приобрести небольшое имение в Пальчиках для расширения своей школы. Министерство внутренних дел лишь однажды указало на то, что в школе представители «низших сословий» получают нежелательные «вредные знания». Но Петр Иванович, к тому времени уже стал членом МОСХ и был награжден серебряной (1829 г.), а затем и золотой (1830 г.) медалями Общества. В ответ он резонно заявил, что «нынешнее состояние пчеловодческого дела превосходит оное в Европе», но для сохранения высокого уровня пчеловодства каждый, кто занимается ним на серьезном уровне, должен постоянно знать обо всех новинках. То есть, акцент делался еще и на то, чтобы привить способность к самообразованию и саморазвитию. В дальнейшем вопрос о «нежелательном образовании простого люда» не поднимался. Сам Петр Иванович неоднократно говорил о необходимости учреждения таких школ в других сферах. Причем, он считал, что подобные заведения должны стать основой для повышения общего культурного уровня «низшего» сословия.
«Надобно образовывать людей из того состояния, которое очень несправедливо и обидно называют подлым; подлыми должно называть тунеядцев, а не людей, составляющих силу и богатство государства. В моей школе из людей «подлых» делаются добрые знатоки своего дела и полезные в своем быту люди, а это и есть польза для Отечества.»
Помещики за обучение своих крестьян в школе Прокоповича платили по 150 рублей ассигнациями, казенные крестьяне обучались дешевле. Плата за обучение вольных людей устанавливалась индивидуально. Представители духовенства могли учиться и бесплатно, но они несли «культурно-духовную повинность», способствуя повышению морального уровня соучеников. Недостатка в желающих не было. Сын Петра Ивановича Степан Великдан утверждал, что иногда в год здесь обучалось до 60 человек. Согласно официальному свидетельству секретариата Вольного экономического общества, в 1846 г. в школе обучалось 48 человек. Причем, согласно предоставляемому в Московское общество сельского хозяйства отчету, в 1929 г. из 33 учеников 12 были из Воронежской, Курской, Тамбовской, Тверской, Саратовской, Тульской и Могилевской губерний. В 1851 г. здесь обучались даже 4 человека с Кавказа, а в отчете за 1858 г. упоминается и ученик «с прусской границы». Популярность школы была поистине огромной.
На школу выписывали 9 журналов, ее библиотека насчитывала более 3000 книг. К сожалению, сразу же после смерти Степана Петровича Великдана «первое украинское ПТУ» было закрыто, собранные Петром Ивановичем и Степаном Петровичем уникальные книги и оборудование были просто разграблены. Просуществовала школа пчеловодства почти 52 г., за это время удалось подготовить более 640 профессиональных пасечников.
Для понимания того, какую роль играли крупные землевладельцы в становлении профессионального образования в ХІХ веке, стоит обратиться к открытому письму полтавского помещика, владельца Марьинского сахарозавода М. П. Позена («Ответы на вопросы Комитета г.г. Сахароваров, по Марьинскому свеклосахарному заводу, помещика М. П. Позена, Полтавской губернии Хорольского уезда, при с. Демяновке», Журнал сельского хозяйства, 1855 г., № 6, стр. 173–198.). Наряду с подробным освещением технологических, организационных и прочих вопросов, Михаил Павлович огромное внимание уделял подготовке работников. Причем, важнейшей составляющей он считал не просто «приготовление людей по всем частям производства», но и «способствование их моральному и духовному благоустройству».
Отношение лучших и, без сомнения, передовых представителей украинских латифундистов к формированию профессионального обучения можно подтвердить и примером конотопского помещика Д. И. Кандыбы. Его очень беспокоило, что все «привыкли считать ремесленников самым безнравственным классом людей». Поэтому при своих механических мастерских он открыл не только техническую, но и бесплатную воскресную школу, стремясь дать своим ученикам хотя бы минимум образования и привить какие-то нравственные и духовные основы. Начинание оказалось успешным.
«Радуюсь душевно, что мысль моя об образовании практических ремесленников, осуществленная на деле, породила теперь подражание: многие владельцы, отдавая своих крестьян для обучения какому либо мастерству, требуют от хозяев тех заведений, чтобы их мальчики учились по праздничным дням грамоте и письму, представляя в пример мое заведение»
Сам основатель школы утверждал, что на самом обучении денег он не зарабатывает, вся плата за обучение расходуется на содержание школы и учеников. Разумеется, выгода от содержания школы, пусть и косвенная, была. Но здесь уместно вспомнить слова М. П. Позена: «Выгода, сопутствуемая пользой для Отечества и благом для общества, делает особую честь ее получателю».
Список промышленников и помещиков, организовывавших профессиональные школы, можно продолжить. Мы выбрали тех, кто менее всех на слуху, кого сегодня несправедливо забыли. На наш взгляд, главное то, что все они, семьи Терещенко и Харитоненко, Алексей Алексеевич Бобринский и Михаил Павлович Позен, как и многие другие, стремились не просто дать ученикам необходимые профессиональные знания. В создаваемых ними школах формировалась настоящая сельская элита, которая по своему моральному, этическому, духовному и образовательному уровню превосходила окружение и должна была стать достойным образцом для подражания. Показательно и то, что заказчики, отправляя молодых людей на обучение, принимали и поддерживали такой подход.
В принципе, социальную значимость профессионального образования понимали всегда. Перенесемся на столетие вперед. Создаваемые в 1957 г. профессионально-технические училища призваны были стать «школой передовой рабочей и крестьянской молодежи, кузницей авангарда строителей коммунистического общества…». Если отбросить всю политическую шелуху, ясно, что в ПТУ тоже намеревались воспитывать рабочую и крестьянскую элиту.
Но достаточно вспомнить, как сами учащиеся «с любовью и благодарностью» называют и сегодня свои «alma mater» — «ремеслуха» (о ремесленных училищах давно забыли, а словечко осталось), «бурса», «бурситет», «птушняк» (идиомы, не употребляемые в приличном обществе, мы опускаем). Да и слова «пэтэушник» или «бурсак» давно приобрели самое негативное звучание. Не получилось как-то ни с коммунистическим будущим, ни с элитой…
Мы далеки от того, чтобы охаивать все огульно. Безусловно, можно привести примеры замечательных учебных заведений, превосходно справляющихся и с учебной, и с воспитательной задачей. Но часто их существование — результат истинного подвижничества прекрасного коллектива. А необходимо, чтобы нормально функционирующая система профессионально-технического образования стала обыденным явлением. Трудно даже представить себе, что в таких условиях смогут создать настоящие подвижники!
Необходимость создания современной школы профессионального образования, соответствующей запросам производства и общества в целом — один из главных вызовов, стоящих сегодня перед всеми нами. Думается, ни П. И. Прокопович, ни М. П. Позен не задумывались о социальной ответственности бизнеса. Но они в позапрошлом веке закладывали прекрасные традиции, о которых мы на некоторое время подзабыли. Сегодня очевидно, что без серьезной поддержки отечественных латифундистов сельское профтехобразование возродить не удастся. Подачки, которые, возможно, и удастся выпросить у чиновников, не смогут кардинально решить проблему.
«Если Вы начинаете создавать будущее сегодня, Вы опоздали, но все в Ваших руках. Если Вы думаете, что начнете создавать будущее завтра, перестаньте обманывать себя», — Генри Форд.
Андрей Бескорсый, Latifundist.com
