Александр Соловей: В Украине отсутствует элементарное понимание игроками фьючерсного рынка
Долгое время у украинских агрокомпаний были причины торговать зерном на мировых рынках, используя только форвардные контракты. Именно поэтому хороший аналитик, способный прогнозировать изменение цен на товар, был на вес золота. Трейдеры диктовали цены производителям, ориентируясь на котировки бирж Америки и Европы. Сегодня у компаний есть возможность заключать контракты с привязкой к индексу, почти на 100% коррелирующему с ценами на физическом рынке зерна.
Как этот инструмент может способствовать получению прибыли даже в случае падения цен на причерноморские зерновые, будет обсуждаться на международной конференции Grain Ukraine 2018 (7–8 сентября, Одесса). В ее преддверии Latifundist расспросил о потенциале фьючерсных контрактов одного из спикеров конференции, генерального директора Spike Trade Group Александра Соловья.
Latifundist.com: Как сегодня развивается рынок фьючерсов в Украине?
Александр Соловей: Важно понимать, что украинского товарного рынка фьючерсов не существует. Украина — достаточно молодой участник рынка мировой фьючерсной торговли, и торговая практика среди игроков локального рынка развита слабо. Элементарное отсутствие понимания игроками ценности фьючерсного рынка для Украины в комбинации с отсутствием компетенции для использования фьючерсных инструментов до сих пор создавали сопротивление развитию использования деривативных инструментов.
Причин несколько. Международные компании, исходя из своей в основном экспортно ориентированной деятельности, расценивали Украину как часть глобальной поставочной цепочки, а не как отдельный рынок. Возможно, дело также в незрелости и неопределенности торговых потребностей со стороны производителей. Большинство локальных игроков предпочитают искать прибыльность в простых торговых операциях, а не форсировать развитие компетенции, которая может в будущем повысить ликвидность и надежность зернового рынка Украины.
В последние годы ситуация начала кардинально меняться с появлением такой новой торговой практики для зернового рынка Причерноморского региона, как беспоставочный товарный SWAP-контракт. Он подразумевает согласие двух контрагентов с ценой и количеством базового актива сегодня со ссылкой на конкретный контрольный индекс (в данном случае, Platts и Thomson Reuters), опубликованный в заданную дату, в будущем. Если контрольный индекс на эту будущую дату окажется другим, чем согласованная цена, то продавец (покупатель) оплачивает покупателю (продавцу) разницу между двумя ценами, умноженную на определенное количество.
На мой взгляд, это идеальный инструмент для хеджирования ценовых рисков, учитывая тот факт, что спотовые индексы, опубликованные независимыми агентствами Platts и Thomson Reuters, имеют корреляцию с физическим рынком свыше 98%.
Последние два года агентства Platts и Thomson Reuters проводят системный мониторинг спотового зернового рынка с установлением дневных индексов на цены основных товарных позиций Причерноморского региона. Это позволяет подтвердить высокую корреляцию индекса с физическим рынком. Индекс является основным арбитром в торговле SWAP-контрактами.
Latifundist.com: Каковы сегодняшние объемы торговли SWAP-контрактами по индексам агентств Platts и Thomson Reuters?
Александр Соловей: Торговля SWAP-контрактами по типу взаимоотношений между контрагентами делится на двусторонние (на англ. биржевом bilateral) и очищенные (на англ. биржевом cleared).
В 2017 году СМЕ Group (Чикагская товарная биржа — ред.) начала осуществлять клиринг SWAP-контрактов, что позволило повысить ликвидность и надежность торговли между контрагентами. Это стало особенно актуальным в этом году ввиду существенного скачка цен.
По разным оценкам ведущих брокеров, с которыми мы сотрудничаем, общий объем bilateral- и cleared-торговли на черноморскую пшеницу составил свыше 10 млн т, а кукурузы – около 5 млн т.
Latifundist.com: Что предшествовало появлению беспоставочных SWAP-контрактов по индексам Platts и Thomson Reuters?
Александр Соловей: Причерноморский регион существенно повысил свою долю в мировой торговле зерном только в последние 5 лет, что на сегодняшний день является нашим преимуществом. Но этим нужно мудро распоряжаться. Ввиду политической, экономической нестабильности и слабой торговой компетенции в Причерноморском регионе любые поставочные деривативные продукты до сих пор были обречены на провал.
Рынок, как и любой организм, должен пройти свои естественные этапы развития и взросления. Вероятно, что реалии текущего сезона подтолкнут игроков к более тщательному изучению особенностей использования инструментов хеджирования и арбитражной торговли для реализации соответствующих потребностей.
Latifundist.com: Что представляет собой хеджирование в Вашем понимании?
Александр Соловей: Хеджирование нужно соотносить с арбитражной торговлей. По своей структуре это та же одновременная покупка/владение и продажа актива. Только в случае хеджирования преследуется цель минимизации ценовых рисков, что более актуально для производителей товара. В случае арбитражной операции это получение прибыли от дисбаланса в ценах, что является актуальным для торговых компаний. Так или иначе, это торговля, которая приносит прибыль или минимизирует ценовые риски за счет использования ценовых разниц идентичных или подобных финансовых инструментов на разных рынках или в разных формах.
Арбитраж существует из-за неэффективности или небезупречности рынка. Если бы все рынки были совершенными и эффективными, его бы не существовало в такой форме вообще.
Так вот, хеджированием для производителя может быть как продажа форвардным контрактом (что скорее всего в будущем может быть уже недоступно для некоторых из них по причине слабого управления производственными и погодными рисками), так и использование любого другого деривативного инструмента на примере SWAP-контракта на основании индексов Platts и Thomson Reuters для фиксирования продажи и производственной маржи.
Latifundist.com: Почему беспоставочные SWAP-контракты по индексам Platts и Thomson Reuters являются лучшим компромиссом хеджирования для игроков Причерноморского региона?
Александр Соловей: Во-первых, из-за корреляции с физическим рынком, которая является ключевой в понятии хеджирования. Повторюсь, благодаря наличию индекса цены на черноморскую пшеницу у нас есть бенчмарк с самой лучшей корреляцией к физическому рынку. Ведь хеджировать украинскую пшеницу, используя фьючерс на американскую пшеницу CME или на европейскую пшеницу Euronext, некорректно. Хотя бы по той причине, что эти фьючерсы подвластны влиянию конъюнктуры своих рынков сбыта.
Во-вторых, как я уже сказал, в Причерноморском регионе существенным преимуществом SWAP-контракта на базе индексов Platts и Reuters является его беспоставочный характер. Эта особенность позволяет обходить политические риски региона, оставляя формирование цены на откуп рыночной конъюнктуре. Более того, ввиду такой беспоставочной особенности рынок склонен торговать излишней премией или дисконтом на ожидание изменения цены на индекс в будущем.
Latifundist.com: Деривативами сегодня в большей степени пользуются крупные компании, или мы скорее говорим о компаниях среднего сегмента?
Александр Соловей: Агрохолдинги активно интересуются этими инструментами. Более того, сейчас на базе почти всех ассоциаций, таких как УКАБ и Trend & Hedge Club в Киеве, происходят регулярные собрания участников рынка для обсуждения последних тенденций и практик торговли. К сожалению, в большинстве случаев единственное решение холдингов в сфере управления ценовыми рисками — продавать товар по форварду. Они очень редко используют опционные стратегии или контракты с минимальной ценой.
Передовыми компаниями, которые начали в какой-то степени навязывать использование этих инструментов производителям, являются крупные поставщики агрохимии. Я говорю о таких игроках, как Monsanto и Syngenta. Они имеют влияние на производителей и буквально принуждают их управлять своими ценовыми рисками. По такому же принципу работают и банкиры, которые, финансируя производителя в США, навязывают определенное управление ценовыми рисками своим клиентам.
На мой взгляд, компании будут все активнее использовать деривативы по собственной воле, особенно после ценового ралли текущего сезона, когда цена могла измениться и на $50 за месяц. Этот год будет ключевым в переоценке своих ценовых рисков при формировании управленческих подходов. Наверное, будут появляться дополнительные запросы к специалистам, которые умеют управлять биржевыми инструментами.
На это указывает и то, что, когда СМЕ Group начала проводить клиринг на SWAР-контракты индекса Platts, американские фонды пришли на этот рынок путем арбитражной торговли, занимая позиции между американской пшеницей и кукурузой и украинской кукурузой и российской пшеницей. Другими словами, когда рынок на Чикагской бирже растет и американская пшеница становится переоцененной, фонды начинают, благодаря SWAP-контрактам, влиять на наши цены путем арбитражной торговли, покупая российскую пшеницу и продавая американскую. Таким образом, существенную поддержку получила российская пшеница. Раньше такая связь рынков была возможна только на уровне мультинациональных компаний, которые благодаря хорошему географическому присутствию могли торговать арбитраж внутри компаний. Сейчас, благодаря SWAP-контрактам на индексе Platts, которые котируются на СМЕ, и торговле ими фондами, рынок получил дополнительную порцию ликвидности. Это позволит более эффективно управлять арбитражными позициями и принимать в них участие.
Latifundist.com: Верну Вас к вопросу диверсификации рисков, которую требуют поставщики агрохимии. На какие компании они имеют такое влияние? Не секрет, что в вопросах инноваций не всегда лидируют агрохолдинги. Часто средние компании являются более прогрессивными...
Александр Соловей: Абсолютно точно. Есть хорошая аналогия: ритм сердца слона намного меньше, чем ритм сердца мыши. Поэтому маленьким нужно действовать быстрее, чтобы преодолеть одно и то же расстояние. Небольшие компании имеют определенное преимущество, например, в оперативности принятия торговых решений на высоковолатильном рынке. Также они могут быть более эффективными с точки зрения логистических издержек и т. д.
Мне кажется, что агрохолдинги имеют сумасшедший потенциал роста компетенций. Но средние и маленькие компании более открыты. На днях мы встречались с хозяйством, которое управляет 2,8 тыс. га земли. Его собственник делегирует риски в управление и использует контракты с привязкой к индексам Platts и Thomson Reuters.
Latifundist.com: Имеют ли небольшие компании доступ к торговле на бирже? Сомнительно, что у них есть штатные сотрудники для осуществления таких торгов.
Александр Соловей: Это правда, и в этом одна из проблем нашего рынка. В США за каждым производителем закреплены брокеры и советники, которые постоянно находятся с ними на связи, и за небольшую плату предоставляют услуги консалтинга. Там сформировался отдельный рынок таких компаний, специалисты конкурируют за качество своего мнения. Фермеры часто подписывают годовые контракты с такими брокерами и через год меняют их, чтобы сравнить прибыльность, и только потом нанимают кого-то на долгосрочной основе. У нас этот сегмент только начинает развиваться. Spike Group начала отдельный проект Spike Invest Solutions для предоставления консалтинговых услуг и управления позициями производителя. Мы видим проблемы аграриев и предлагаем им комплексные решения.
Latifundist.com: Украина получила новый торговый инструмент в период торговых войн. Как такие конфликты могут повлиять на фьючерсные рынки? К чему нужно готовиться Украине?
Александр Соловей: Рынки, действительно, очень связаны между собой. Америка продает кукурузу в Китай. Украина также осуществляет поставки зерновых на этот рынок. Во время торговой войны потенциальный объем экспорта американской кукурузы в Китай уменьшается, освобождается ниша, и в результате кукуруза из Украины может и должна закрыть этот разрыв. Значит, у нас растет нетрадиционный спрос на кукурузу, увеличивается ликвидность и премиальность контрактов.
Любые торговые либо экономические барьеры между влиятельными мировыми игроками приводят к техническому дисконту или к технической премиальности. В данной ситуации преимущество получают те, кто должен закрывать поставки.
Latifundist.com: Может ли торговая война США с Китаем повлиять на севооборот, исходя из того, какие позиции будет выгодно выращивать аграриям?
Александр Соловей: Конечно, в этом году сумасшедший мировой спрос на кукурузу и ячмень переключился на украинский рынок. Создалась определенная ценовая премиальность на эти культуры. Безусловно, сельхозпроизводители при формировании севооборота на следующий год примут это во внимание. Но ценовые скачки не всегда будет ключевым фактором принятия решения по причине локальных особенностей рынка, например, изменения украинского законодательства на рынке масличных культур, что ставит под удар посевные площади под сою.
Latifundist.com: Уже много лет ведутся разговоры о том, нужна ли Украине собственная биржа. Актуально ли это сегодня для игроков рынка?
Александр Соловей: Международные агентства Platts и Thomas Reuters начали оценивать спотовый рынок по причине отсутствия в Украине более удобного механизма оценки через биржевые контракты.
Биржи эффективно работают на тех рынках, где есть свободное регулирование и доступ игроков. Сейчас нашей стране не хватает политической и экономической стабильности, а это — сдерживающие факторы для развития ликвидности. Физически биржевая площадка существует, но нужны фундаментальные изменения, чтобы такие технические инструменты могли работать в Украине.
Пока не будут устранены такие барьеры, как валютное регулирование и законодательное право предупреждать о введении экспортных ограничений, ничего не изменится. Контракты заключаются на год вперед, ликвидность развилась до такого уровня, что даже одного года до планируемой даты введения ограничений будет недостаточно, чтобы иностранные компании могли уберечься от убытков.
Возможно, сейчас заводить ликвидность на собственную биржу и не ко времени, поскольку она может стать новым полем для регулирования и коррупции.
Latifundist.com: Какие следующие вызовы нас ожидают на зерновом рынке Украины и Причерноморья?
Александр Соловей: Вероятнее всего, следующими вызовами для участников будет переосмысление необходимости качественной оценки своих рисков и поиск инструментов управления ими. То, что мы наблюдаем на украинском рынке, показывает определенный дисбаланс развития торговой практики и возможности производителей управлять своими рисками. Этот дисбаланс должен быть нивелирован в ближайшем будущем.
На мой взгляд, производители должны обратить внимание на мировую практику управления производственными рисками, в том числе погодными. На сегодняшний день в развитых странах, в зависимости от уровня развития метеорологической инфраструктуры, страховые компании предлагают продукты для страхования разных погодных рисков. В то же время, понимая связь погоды и цены, эти продукты можно развивать и на базе индексов Platts и Thomson Reuters.
Не исключено, что на рынке начнут появляться отдельные продукты с использованием индексов Platts и Thomson Reuters для производителей, которые позволят им сосредоточиться на основной производственной деятельности. Управление же ценовыми рисками и маркетинг продукции можно будет передавать другим профессиональным компаниям. Будущее за эффективностью, которая невозможна без разделения рисков.
В целом тренд лидирования Причерноморского региона в поставках агропродукции будет продолжаться, и любые цикличные дисбалансы — логистика против производства, рост цен против управления рисками и т. д. — будут только улучшать ликвидность и компетенцию нашего рынка.
В ближайшем будущем Украина может сильно удивить внешний торговый мир своим прогрессом в торговой практике, умением управлять ценовыми рисками, диджитализацией. Чего только стоит появления за последний год таких торговых площадок, как AgroBrokBot и Tradomatic.
Константин Ткаченко, Latifundist.com
