— Сразу уточню, что решения о перемещении зерна в системе государственного резерва, о целесообразности закупки и реализации материальных ценностей и другие вопросы находятся в полномочиях председателя Государственного агентства резерва Украины. Это прописано в нормативно-правовых актах, регламентирующих нашу деятельность.

Почему вообще «всплыло» это обвинение прокуратуры Киева? Потому что, как я уже неоднократно говорил, это политически коррумпированное дело, сшитое «белыми нитками» следователем прокуратуры города Киева по указанию одного или нескольких руководителей из высших эшелонов власти. Их цель — очернить и уволить меня с занимаемой должности.

Как обычно происходит управление материальными ценностями в системе государственного резерва? Каждый год элеваторы системы Госрезерва предоставляют свежие данные о качественных и количественных характеристиках зерновых, на основе которых принимается решение о необходимости их освежения. В конце 2016 года руководитель «Хлебной базы №85» Людмила Шашкова официально сообщила, что в связи с тяжелой экономической ситуацией на предприятии оно не может обеспечить освежение запасов зерна. В связи с этим руководитель хлебной базы просила либо забрать это зерно в государственный центральный аппарат, либо продать.

При этом на элеваторе «Златодар» в Черкасской области вообще не было зерна. И директор этого предприятия изъявил желание принять зерно с хлебной базы, понести затраты по его перевозке. Для черкасского элеватора это был просто бизнес. Это все равно, что какой-то частный элеватор сказал бы фермеру: «Давай, я у тебя с поля заберу зерно, своими силами его перевезу, но ты у меня будешь хранить зерно минимум полгода».

Поэтому центральный аппарат Госрезерва, а не лично я, принял решение выдачи наряда на перемещение зерна из Харьковской в Черкасскую область. Но наряд не исполнялся.

— По непонятным мне причинам. Чтобы выяснить это, мы отправили комиссию на «Хлебную базу №85». Во время проверки обнаружились серьезные факты коррупции. В частности: постоянное использование сторонними предприятиями зерна и переработка его на муку; использование оффшоров, на которые выводились экспортные партии зерна и муки; найм подставных людей; отсутствие бухгалтерского учета и т. д. То есть в системе учета 1С, которая работает на наших предприятиях по всей стране, приезжающие на предприятие машины не учитывались. Камеры видеонаблюдения постоянно отключались.

Кроме того, во время проверки на меня вышел бывший директор Новопокровского элеватора Андрей Яковенко, который когда-то работал в системе Госрезерва (сейчас в подчинении министерства АПК) фактически с угрозой, чтобы я не позволил перевезти зерно с хлебной базы. Такое обращение само по себе абсурдно. Поэтому нам пришлось поменять руководство предприятия. И буквально за день до окончания контракта руководитель «Хлебной базы №85» Людмила Шашкина была уволена, а материалы, которые были собраны комиссией во время расследования ее деятельности в начале 2017 года, были переданы в правоохранительные структуры: НАБУ, прокуратуру, полицию, СБУ.

Ровно через три дня после этого экс-директор хлебной базы стала направлять письма в Администрацию президента на Степана Кубива и в другие инстанции о том, что Мосийчук действует незаконно, забирая зерно с предприятия.

Отмечу, что ни один правоохранительный орган не увидел состава преступления в направленных материалах относительно экс-руководителя «Хлебной базы №85». Поэтому мы еще раз обратились в правоохранительные структуры, чтобы они уделили внимание этому делу. В конце концов в начале 2018 года Национальное антикоррупционное бюро Украины после моего личного обращения к первому лицу НАБУ Артему Сытнику начало уголовное производство. Пока оно еще длится, но можно констатировать, что кроме тех коррупционных схем, которые выявила наша комиссия, были еще и другие.

Сейчас подтверждаются факты, что были «нарисованы» долги от оффшорных компаний минимум на $700 тыс. Кроме того, было не менее 15 компаний-«прокладок», которые проводили работу по отмыванию денежных средств на рынке зерновых. По нашей информации, господин Яковенко сбежал в Словакию. А Шашкова, как его ставленница, работает начальником лаборатории на Новопокровском элеваторе. Интересно, что как только НАБУ начало активно проводить свои следственные действия, Харьковская прокуратура сразу отреагировала и заявила, что в отношении хлебной базы имеется состав преступления и они готовы его расследовать. Хотя в 2017 году никто не отреагировал на наши обращения.

— Я ознакомлен с материалами досудебного расследования, пока не все имею право говорить. Но, однозначно, в эту сумму вписаны, как говорится, все можно и нельзя: затраты на железнодорожную перевозку, погрузочно-разгрузочные работы и прочее. Обратите внимание, что обвинения против меня не связаны с коррупцией. 14 тыс. т зерна перевезли, ничего не потерялось, качество зерна не ухудшилось.

— Когда в свое время меня пригласил на эту работу Айварас Абромавичус, если честно, я не представлял, с чем столкнусь. Но ничего, жизнь учит...

— Последняя проверка проводилась в прошлом году, она была заангажирована и необъективна. Результатов мы до сих пор не видели. Однако непонятно, почему эти чуть ли не секретные данные по проверке возникли в материалах прокуратуры Киева. К слову, материалы проверки были сфокусированы именно на перемещении зерна с «Хлебной базы №85», нежели с другими вопросами, связанными с работой Государственного агентства резерва Украины. Что в очередной раз доказывает связь руководства Министерства со следователем прокуратуры Киева.

— Меня хотят заставить уйти с этой должности. Почему господин Кубив это делает, лучше спросить у него. Могу только сказать, что после первого вынесенного мне дисциплинарного взыскания в 2016 году, на встрече Степан Кубив предложил присоединиться к его команде. На что я дипломатично ответил: «Я вас услышал».

— Мы позитивно оцениваем результаты прошлого года. Госрезерв активно движется по приоритетным направлениям, обозначенным в 2018 году. В частности, написали законопроект «О стратегическом резерве» (№7543), который единогласно поддержан экономическим комитетом Верховной Рады. Этот документ абсолютно меняет подход к логике управления и освежения материальных ценностей.

Так как по решению Кабмина Госрезерв является ответственными за внедрение евродирективы по минимальным запасам нефти и нефтепродуктов, мы разработали законопроект «О минимальных запасах нефти и нефтепродуктов», что необходимо для энергетической безопасности государства. (как стало известно, как раз во время интервью Минэкономразвития без замечаний согласовало проект постановления КМУ об утверждении модели минимальных запасов нефти и нефтепродуктов. Следующим шагом будет согласование в профильных органах власти и вынесение на рассмотрение Кабмина. Это открывает путь к скорейшему принятию ВРУ законопроекта «О минимальных запасах нефти и нефтепродуктов» и позволит начать работу по накоплению уже в конце 2019 года).

Кроме того, мы сделали серьезный рывок по внедрению IT-инфраструктуры в системе Госрезерва. С 2018 года работает электронный документооборот, на 100% обновили компьютерный парк в компании. Также внедрили так называемый Интра-нет, то есть внутреннюю IT-программу, которая позволяет обмениваться информацией внутри системы.

Ну и очень важно, что в Госрезерве проходит реорганизация финансовой системы, в результате чего структура начала отказываться от бюджетного финансирования. Ведь получается, что бюджетные организации, де-юре — неприбыльные, де-факто — работают в бизнес-среде. Государство выделяет этим организациям средства на выплату зарплат и коммунальные услуги. Если правильно подойти к организации, то такие предприятия, как склады, холодильники, нефтебазы можно вывести в прибыль и отказаться от бюджетных средств. Так как мы занимались этим вопросом с середины 2015 года, получилось поднять доходы бюджетных организаций в три раза.

— В прошлом году начали с предприятия «Салют» (склады и холодильники) в Днепре. До конца этого года все предприятия системы, связанные со складами, холодильниками, и, возможно, нефтекомбинаты планируем перевести на хозрасчет.

— Они изначально не получали бюджетного финансирования. Надо сказать, что по ситуации на середину 2015 года практически все элеваторы Госрезерва были убыточными из-за фактов коррупции. В конце 2015 года мы провели жесткую кадровую чистку, избавившись от нерадивых сотрудников и казнокрадов. С начала 2016 года внедрили новую систему мотивации руководителей, которая включала в себя повышенную зарплату, квартальные и годовые премии. И в то же время поставили руководителям предприятий четкие задачи по развитию.

По сути, мы внедрили такой механизм, как Согласительный совет, где руководители подразделений обсуждают результаты работы и планы на следующий квартал, год и т. д. И если доходы элеваторов Госрезерва в 2015 году были на уровне 349 млн грн, то уже в 2018 году — 470 млн грн. А в 2019 году, думаю, выйдем на сумму в 500 млн грн.

Также и прибыльность: из минуса 2 млн грн в 2014 году постепенно переходим в плюс. В 2017 году чистая прибыль элеваторов системы составила 12,5 млн грн. В 2018 году показатель сократился до 8,4 млн грн. Это произошло в результате возобновления работы Луцкого элеватора, который раньше был в подчинении Минагропрода, а теперь в Госрезерве. Дело в том, что это предприятие находилось в глубокой финансовой яме, из которой нам пришлось его вытаскивать. Поэтому финансовые результаты снизились.

— Из-за неэффективного управления министерством и за большие долги этого элеватора перед Госрезервом. В частности, за украденное зерно.

— Во-первых, средства удалось аккумулировать благодаря тому, что оптимизировали список закупаемых товаров. Во-вторых, за счет активной исковой деятельности Госрезерва. Ведь известно, что по ситуации на 2015 год Государственное агентство резерва Украины по сути было банкротом, запасов практически не было. Потому что во время боевых действий в 2014-2015 годах материальные ценности (топливо, палатки, буржуйки, продукты питания и др.) отгрузили Национальной Гвардии, Министерству обороны и прочим службам. От правительства стояла задача обеспечить пополнение Госрезерва. И именно за счет активной претензионно-исковой деятельности (действия, направленные на защиту прав и интересов компании, — прим. ред.) нам удалось значительно увеличить сумму средств на счету.

Например, в прошлом году мы взыскали с должников около 0,5 млрд грн. И по результатам первого квартала 2019 года — еще около 140-150 млн грн. То есть у нас более или менее стабильные ежемесячные поступления по мировым соглашения от наших должников, что позволяет уверенно смотреть в будущее.

— В год у нас происходит около 600 заседаний в судах разных инстанций по всей стране. Последний иск, который мы выиграли, на сумму 6,8 млн грн к Житомирскому бронетанковому заводу. Четкая и жесткая политика Госрезерва должна стать хорошим сигналом для всех хранителей резерва: каждый, кто украл, взял, занял хоть одно наименование материальных ценностей, должен это либо вернуть, либо заплатить 100% штрафа.

— Ни одного килограмма. Госрезерв несколько раз инициировал закупки зерна по всей стране. Но, к сожалению, закупки так и не произвели, потому что практически не было заявок. А те заявки, которые поступили от двух фирм-«прокладок», были отклонены.

Но хотел бы заметить, что с конца прошлого года элеваторы Госрезерва на сформированные личные оборотные средства сами начали закупать зерно мелким оптом (Кировоградский КХП, «Златодар» Черкасская обл., «Хлебная база № 73» Днепропетровская обл., «Хлебная база № 76» Николаевская обл.) Думаем с начала нового маркетингового сезона усилить эту практику.

— Мы предлагали закупки зерна лотами и по 10 тыс. т, и по 1 тыс. т, и даже по 100 т в разных регионах Украины. Но зачем трейдеру или производителю подавать заявку на поставку зерна в Госрезерв через систему Prozorro, ждать месяц публикации, месяц рассмотрения пакета документов, потом обеспечивать закладку, ждать поступления денежных средств, если можно просто продать это зерно на рынке.

Поэтому по результатам этих неудачных попыток закупки зерна мы предложили два шага, которые позволят Госрезерву реально выйти на рынок и обеспечивать закупку. Во-первых, ввести переговорную процедуру закупки (не проводится аукцион, не предусматривается создание и публикация тендерной документации и др., — прим. ред.). То есть мы хотим, чтобы Кабмин дал Госрезерву возможность проводить переговорную процедуру в том или ином регионе по среднерыночным ценам только у производителей сельхозсырья.

Во-вторых, в рамках реформы Госрезерва и пересмотра номенклатуры мы предложили изменить слово «зерно», на «зерно и продукты его переработки». Ведь не секрет, что мы являемся крупнейшими владельцами активов по переработке зерна на муку. Изменение названия этой номенклатурной позиции позволит элеватору и КХП, имея зерно Госрезерва, в любой момент, по согласованию с центральным аппаратом, перерабатывать его, реализовывать, сразу же освежать и дальше опять закупать. Но пока эти, как и другие инициативы, не подержали.

— Надеюсь, что ситуация изменится и мы сможем выходить на закупку зерна в регионах. Но сейчас могу сказать, что мы делаем все возможное, чтобы на начало маркетингового сезона каждое агропредприятие системы Госрезерва имело оборотные средства, которые позволили бы ему самостоятельно закупить зерно. Другого варианта нет. Мы не можем сидеть и ждать, когда изменят бюрократические процедуры. Конечно, очень хотелось бы, чтобы поддержали нашу инициативу, которую еще в 2017 году мы подали на рассмотрение Кабмина.

Речь идет о создании государственного предприятия «Агрорезерв», которое объединило бы все элеваторы в одно юридическое лицо, где были бы сконцентрированы все денежные потоки. Тогда такое предприятие, не будучи бюджетной организацией, смогло бы привлекать и кредитные средства, и средства от контрагентов. Ведь не секрет, что к нам обращаются, в том числе агропредприятия из других стран, которые хотели бы закупать зерно в Госрезерве. Несмотря на негативный опыт сотрудничества китайских компаний с ГПЗКУ, на встречах представители китайской делегации говорят о желании с нами сотрудничать.

Но мы пока связаны по рукам и ногам. И каждое отдельное предприятие Госрезерва менее конкурентоспособно, чем если бы они были объединены в одно юрлицо. Ведь такую компанию в дальнейшем можно корпоратизировать, продать часть акции на фондовых площадках либо портфельному инвестору. Вырученные деньги направить опять на модернизацию, пополнение оборотных средств предприятий. И у государства было бы мощное прибыльное агропредприятие, которое могло бы выполнять и задачи Госрезерва по хранению и освежению запасов зерна, и обеспечивать определенную социальную функцию.

— Да, но постепенно. Что может произойти, если резко отказаться от предприятий Госрезерва и переложить, например, задачи по хранению на частные предприятия? То, что недавно случилось в Одесском регионе, когда ПАО «Аграрный фонд» лишился зерна на большую сумму. У Госрезерва такой судебной практики, к сожалению, тоже много. Мы так хранили и консервы, и сахар, а потом не могли ничего найти.

Сейчас нельзя все сразу отдать на коммерческой основе частным компаниям, но мы должны к этому двигаться. Вот почему создание «Агрорезерва», приватизация и привлечение капитала, создание наблюдательного совета и поэтапное его отодвигание от государственного управления — это единственно правильный путь.

— Да, на определенный период. Если по нефтепродуктам есть документ, который предполагает обеспечение государством этих запасов в течение 90 дней, то по поводу зерна такой математики нет, и, считаю, она не нужна. Украина — аграрная страна, где достаточно экспортеров зерна. Поэтому нет смысла держать большие запасы зерна. Но иметь запасы, которые могли бы обеспечить такие структуры, как Минобороны, Национальная Гвардия и др., необходимо. И ситуация с военным положением в декабре прошлого года показала, что мы готовы обеспечить продукцией практически по всем номенклатурным позициям, которые запрашивали эти организации.

— Это закрытая информация. Вопрос в том, нужно ли хранить большие объемы зерна. Или, как я говорил, перерабатывать и наполнять рынок, создавая добавленную стоимость. Например, на мировом рынке есть спрос на украинскую муку. Я знаю это, потому что к нам обращались по этому товару из других стран.

— Я уже упоминал, что серьезную кадровую чистку мы провели в 2015-2016 годах. Все, кто злоупотреблял, уволены, и материалы об их делах переданы в правоохранительные органы. Хотя, к сожалению, я не увидел ни одного обвинительного приговора по результатам этих дел. Сейчас могу сказать, что мы на 95% смогли побороть коррупцию. И зачем воровать, если ты получаешь достойную зарплату.

— По результатам прошлого года некоторые руководители элеваторов получили бонусы около полумиллиона гривен годовых. А в 2014 году они получали 4 тыс. грн ежемесячной зарплаты и говорили, что этого достаточно. Хотя, как я сказал, бывают случаи краж. Не так давно уволили руководителя элеватора.

— Все. В согласии с законопроектом № 7543, о котором я упоминал, этой функции у Госрезерва не останется. Подсказали нам эту практику такие страны как Франция, США, которые отказались от интервенционных закупок в 2008-2009 годах. Если в стране предложение превышает внутренний спрос, о каких интервенциях может идти речь? Рынок сам определяет спрос, предложение и ценообразование.

— Надеюсь, что после выборов Президента. Есть большой отложенный спрос на все изменения, указанные в законопроекте. В нашей системе отложенный спрос был создан искусственно. И теперь пружина должна выстрелить.

— В модернизацию вкладываем все деньги, которые остаются после выплаты зарплат и налогов. В 2018 году на модернизацию агропредприятий направили 32 млн грн, это на 68 % больше, чем в 2017 году.

Хотя мы и декларируем, что государственные предприятия должны быть конкурентными на рынке, но пока силы не равны. В отличие от частного элеватора, на государственном — всегда огромное количество контролирующих проверяющих структур. К слову, за последние два года у нас было больше 50 проверок по всей системе. Частные элеваторы могут взять кредиты, государственные — нет.

Тем не менее мы модернизируем элеваторы, делая их более энергоэффективными. Практически везде отказались от использования газа. На одном госэлеваторе установлены солнечные панели. В этом году планируем внедрить единый центр управления энергозатратами предприятий.

— У нас два приоритета: стратегический менеджмент и человеческий капитал. Планируем уйти от бюрократического планирования своей деятельности на год и перейти на долгосрочное планирование и развитие предприятий в регионах. Я стараюсь донести до всех руководителей предприятий Госрезерва четкий месседж: если сейчас мы не предпримем усилия для увеличения конкурентоспособности предприятий, то через 3-7 лет эти предприятия могут исчезнуть с карты Украины и будут потеряны рабочие места. Мы создали внутреннюю конкуренцию между руководителями предприятий, поощряем инициативу. Те, кто двигается быстрее, помогают отстающим. То есть для нас важны результаты.