Экс-директор Курганского бройлера: Политика владельцев Агромарса может погубить человеческие жизни
Полтора года назад «Комплекс Агромарс» стал ньюсмейкером благодаря нашумевшей истории с куриными могильниками на Киевщине. После этого компания на несколько месяцев медийно активизировалась и даже объявила о строительстве завода по переработке биоотходов. Но на этом новости закончились, и за минувший год о ней ничего не было слышно.
Недавно «Комплекс Агромарс» снова попал на страницы прессы. Теперь уже центром скандальной истории стал поселок Пятигорское на Харьковщине, где находятся мощности птицефабрики «Курганский бройлер» — одного из крупнейших предприятий замкнутого цикла по производству куриного мяса в Восточной Украине. Местные жители нарекают, что пометохранилище птицефабрики из-за постоянного тления стало рассадником смрада, который окутал поселок, а также прибежищем для бродячих животных. Сосед-фермер Анатолий Михайличенко также заявил, что падеж от производства закапывается в помете и разлагается, а само пометохранилище настолько разрослось, что уже зашло на его поля. Более детально о результатах нашей поездки в Пятигорское скоро узнаете в нашем сюжете.
Читать по теме: Эксгумация «могильника» Агромарса: суд vs Сигалы
В то же время, мы решили заглянуть за ворота птицефабрики. И хотя нас туда не допустили, а интервью с гендиректором «Комплекс Агромарс» переносится уже которую неделю, мы смогли это сделать с помощью другого человека. Знакомьтесь — Алексей Таранов, уже экс-директор птицефабрики «Курганский бройлер». В интервью Latifundist.com он рассказал, почему птицефабрике грозит закрытие и по какой причине он покинул свою должность, проработав всего два месяца.
Latifundist.com: Когда Вы пришли работать директором на птицефабрику?
Алексей Таранов: В декабре 2019 года.
Latifundist.com: И уже ушли? Почему так быстро?
Алексей Таранов: Есть основная причина. Скажите, сколько может стоить человеческая жизнь?
Latifundist.com: Бесценна.
Алексей Таранов: Правильно! Предприятие на сегодняшний день нуждается в перезагрузке. В последние годы его только эксплуатировали. Не обслуживали, не ремонтировали, не восстанавливали. На птицефабрике есть аварийные объекты, эксплуатация которых может закончиться человеческими жертвами. Я не хочу брать на себя эту ответственность. Именно поэтому я сегодня и пришел к вам.
Посылать каждый день на работу, зная, что люди на этих объектах могут погибнуть, я не имею ни человеческого, ни морального права, тем более как руководитель. И это не вопрос страха перед ответственностью. У меня довольно большой опыт эксплуатации промышленных компаний, строительства новых объектов. Так вот, данное предприятие просто брошено. На предприятии нет ничего: ни охраны труда, ни обучения и медосмотра персонала, ни обслуживания оборудования. Возьмем котельную. В любой момент там могут взорваться котлы, потому что 8 лет их никто не обслуживал. Не проводилась чистка, не ремонтировалась химводоподготовка. Ну какое я имею право посылать туда операторов? И таких объектов на предприятии много.
Да, оно приносило деньги. Но по факту сейчас брошено. И, кстати, его запрещено эксплуатировать согласно решению суда и предписаниям МЧС.
Latifundist.com: С какого момента?
Алексей Таранов: Два года шли суды. Все это время люди ходили на работу, рискуя своей собственной жизнью. Решение суда есть, но, естественно, никто его выполнять не собирается. Птицефабрику необходимо остановить, модернизировать, устранить все технические неполадки. Создать не то что нормальные и комфортные, а хотя бы безопасные условия для работы персонала. Это основной посыл.
Latifundist.com: Логичный вопрос: когда вы пришли на должность директора, разве не знали об этих проблемах?
Алексей Таранов: Нет. У меня в процессе работы начали открываться глаза. Я увидел проблему с котлами, вызвал специалистов. Они провели экспертизу, сказали, что котлы эксплуатировать нельзя — они могут взорваться. Я задаю вопрос учредителям: что дальше делать? Без котельных предприятие не может производить убой, производственный цикл останавливается.
Чтобы хоть немного привести предприятие в чувство, нужно минимум 36-45 дней. Причем необходимо провести капитальный ремонт не только котельных, а и складов, зданий, помещений, производственных цехов, которые находятся в аварийном состоянии и могут обрушиться и похоронить людей под собой.
Latifundist.com: Как отреагировало руководство птицефабрики на ваши предложения?
Алексей Таранов: Меня никто не стал слушать. Уверен, что до меня директора приходили не хуже. Я специально не отслеживал динамику их смены, но, как понимаю, большинство из них уходило именно по этим причинам. Они не видели перспективы. Всему виной жадность владельцев. Ведь кто будет нести ответственность? Инженер или директор. Владельцы только несут финансовую ответственность. Как я вижу, их задача — получить кредиты под актив в банке, и таким образом его перепродать. А после нас хоть руины.
Latifundist.com: У предприятия также есть долги перед поставщиками энергоресурсов?
Алексей Таранов: Да, предприятие наращивает дебиторскую задолженность перед поставщиками электроэнергии и газа. Но и не только — еще и перед трудовым коллективом по заработной плате. Точные цифры назвать не могу, но по зарплате задолженность составляет около 5-6 млн грн.
Есть такая наука — управление финансами. Так вот, предприятию на сегодняшний день нужно дополнительное финансирование.
Январь выдался сложным для птицеводов. Месяц прошел под девизом снижения цен на мясо до 25%. Причин этому было несколько. Во-первых, ЕС закрыл экспорт птицы с Украины в связи с птичьим гриппом. Во-вторых, произошло укрепление гривны, которое не очень благоприятствовало экспорту нашей продукции. Внутренний рынок был интереснее, и потому на нем появилось больше игроков, большое количество продукции. И цены рухнули. Для любого предприятия 25% недополученной выручки — это довольно существенно. Но иногда бывают такие периоды, и их нужно пережить. Только это не значит, что проблемы нужно решать за счет задолженности по зарплате.
Читать по теме: Крупнейшие агроэкологические ЧП и катастрофы в Украине
Latifundist.com: В связи с задолженностью перед коммунальными предприятиями не может ли возникнуть ситуация, когда те придут и отключат все коммуникации?
Алексей Таранов: Да, такая ситуация может возникнуть. Предприятие периодически получает предписания об отключении коммуникаций, но до такой ситуации его доводить нельзя. Будет массовый падеж птицы, и что потом с ним делать? Утилизация падежа — довольно дорогое удовольствие. Я даже отмечу, что ежедневная процедура обеспечения предприятия всеми необходимыми коммуникациями связана с войной с киевским офисом. Нужно ежедневно доказывать и просить деньги на оплату энергоносителей.
Latifundist.com: Как эту ситуацию комментирует киевский офис?
Алексей Таранов: Они это не комментируют никак. Мне звонит начальник расчетно-кассового отдела и говорит: «Поздравляю, мы сегодня за электроэнергию платить не будем». Я ему говорю, что нас отключат. Он мне в ответ: «И с этим тоже поздравляю». Короткий вопрос и короткий ответ. Я не привык к такому обращению с собой и не люблю хамство. Но хамство с иронией — это цинизм высшей степени. Этот цинизм позволяет им жить и отправлять людей на смерть каждый день, потому что на фабрике работать нельзя.
Latifundist.com: В целом, какую бы оценку вы поставили предприятию по 10 балльной шкале с технической точки зрения?
Алексей Таранов: Если оценивать предприятие с технической точки зрения, то состояние — даже не наличие, а состояние основных фондов — это где-то 2,5 балла по 10-балльной шкале. И то, эта половина — только из-за того, что оно еще как-то работает.
Latifundist.com: По Вашим оценкам, сколько компания сможет продержаться в таком режиме?
Алексей Таранов: Когда взорвется котел? Вы не знаете, и я не знаю. Что может стать отправной точкой — никто не знает. Но то, что это произойдет, — это точно. И не через два года, а в ближайшее время. Когда конкретно — не могу сказать, поскольку заглядывать в будущее еще не научился. Технику ведь не обманешь. Те, у кого есть автомобили, знают, что если в машине не менять масло, то двигатель поломается. Когда это случится — на 50 тыс. или 60 тыс. пробега — не известно. Но то, что 80 тыс. он точно не проедет, — это факт. Аналогичное состояние и с птицефабрикой.
Latifundist.com: Каковы производственные мощности предприятия на данный момент?
Алексей Таранов: Это птицефабрика мясного направления, производственная мощность которой составлять до 2 тыс. т мяса в месяц. Она считается самой крупной в Харьковской области и восточной части Украины. Фабрика имеет всю необходимую инфраструктуру, чтобы стать рентабельным и конкурентоспособным предприятием. Она имеет замкнутый цикл производства — от родительского поголовья и инкубационного яйца собственного производства до забоя и готовой охлажденной тушки на рынке. Поголовье — 1,8 млн посадочных мест.
Latifundist.com: Какой был падеж на предприятии?
Алексей Таранов: До 4 тыс. голов в день. Для нас одной из главных проблем был увеличенный падеж птицы в возрасте от 10 до 20 дней. То есть в течение этого периода падеж был увеличен, в остальной период — в пределах нормы. Мы так и не смогли найти ответ: почему так происходит? Но, как мне кажется, это проблема ветеринарии. Скорее всего, была неправильно подобрана превентивная программа. В медицине главное — диагностировать проблему. И вот как раз этого я и не смог добиться. Мы приглашали на фабрику украинских и иностранных специалистов, чтобы они провели диагностику. Окончательного диагноза не получили. Данная проблема носит систематический характер и на фабрике присутствует в течение 3 лет.
Latifundist.com: Как проводилась утилизация падежа?
Алексей Таранов: Могу с чистой совестью сказать, что во время моей работы на должности директора предприятия падеж никуда не закапывался. Мы его отправляли на Купянский ветсанзавод. Также у нас его покупали на переработку коммерческие структуры, с которыми был заключен соответствующий договор, — 1 гривна за тонну. Что они в дальнейшем с ним делали, не могу сказать. Но, по-моему, они производили из него опарышей для рыбаков.
Latifundist.com: Расскажите о пометохранилище, на которое нарекают местные жители и соседи-фермеры.
Алексей Таранов: Оно годами накапливалось, и на сегодняшний день на этой площадке складировано порядка 100 тыс. т помета. Данная проблема никак не решается. Это безответственное отношение не только к собственному предприятию, но и к законодательству Украины, собственным людям, которые там работают. Но такова политика компании.
Latifundist.com: Обращались ли к Вам как к директору жители с данной проблемой?
Алексей Таранов: Лично ко мне с жалобами, вопросами и предложениями по пометохранилищу или по падежу представители населения не обращались. Хотя я несколько раз присутствовал на сессиях поселкового совета. Я думаю, что они обращались к тем предыдущим директорам, которые были до меня, и это было безрезультатно. Поэтому по таким вопросам они уже не обращаются к руководству птицефабрики. Местная администрация также практически бездействовала. Последние 8 лет на фабрике не проводились мероприятия по получению каких-либо разрешений. У нас, например, электрики без допусков работают. Персонал не проходит обучение по охране труда, по работе с сосудами под давлением и опасными механизмами.
Latifundist.com: А как же проверяющие службы?
Алексей Таранов: Это уже вопрос к проверяющим службам. У нас, к слову, котлы проверенные и паспортизированные. Но при этом есть экспертное заключение, что их запрещено эксплуатировать, потому что пожаровзрывной объект.
Latifundist.com: Вы сообщали обо всех этих проблемах руководству?
Алексей Таранов: Сообщал. Но я всего два месяца проработал. За несколько недель работы невозможно ознакомиться со всеми проблемами, которые существуют на одном из самых крупных предприятий птицеводческой отрасли в Украине. Плюс люди настолько привыкли жить с той управленческой системой, которая принята на предприятии, что они даже не видят этих проблем. Например, отсутствие медосмотра — не проблема. Его же и пять лет назад здесь не было, так какая это проблема? Поэтому сначала нужно было ознакомиться с состоянием дел. После чего я поэтапно начал ставить руководство в известность по всем вопросам, которые нужно было решать. Но, видя бесполезность моих начинаний и инициатив, я просто решил, что дальнейшее сотрудничество с этой компанией абсолютно бесперспективно и опасно. Причем опасно в том понимании, что я мог получить уголовную ответственность за гибель людей.
Latifundist.com: Были ли несчастные случаи на предприятии?
Алексей Таранов: Были несчастные случаи, связанные с охраной труда. Насколько мне известно, было возбуждено уголовное дело на слесаря или начальника цеха, когда погиб человек. Вот вам и ответ на вопрос. Руководство компании никак не пострадало и не пострадает.
Latifundist.com: Сколько рабочих сейчас на предприятии? Были ли с их стороны нарекания на то, что они работают в небезопасных условиях?
Алексей Таранов: На фабрике трудится 500 человек. Я общался с коллективом. Периодически они мне говорили, что им бы спецодежду купить. Другие проблемы не затрагивались. Они уже привыкли и не знают другой жизни. Им пять лет не покупают спецодежду, положенную по законодательству. Но они думают, что это нормально. Конечно, те люди, которые эксплуатируют оборудование, знают, в каком оно состоянии. Но несмотря на это идут на риск и каждый день выходят на работу.
Latifundist.com: Что Вас сподвигло это все рассказать? Не боитесь ли какой-то ответной реакции со стороны руководства компании?
Алексей Таранов: Я редко чего-либо боюсь в этой жизни. Если я сказал ложь — я буду ждать ответа за свои слова. По крайней мере на сегодняшний день, если на предприятии что-то произойдет и кто-то погибнет, меня совесть мучить не будет. Вот поэтому мы с вами и встретились. Это первое. Второе — у меня все же есть довольно значимая репутация среди промышленников и бизнесменов. Вся эта информация в СМИ о том, что лежат трупы животных и помет, — я не хочу брать на себя эту ответственность. Я проработал два месяца и хочу четко сказать, что это проблема не этих двух месяцев. И это даже не проблема двух лет. Это проблема последних 8-10 лет. И я боюсь, что она не будет решаться и дальше. Вот весь мой посыл.
Latifundist.com: Спасибо за откровенный разговор!
Наталья Родак, Анна Омбоди, Latifundist.com
