Улетный бизнес, или Как МХП зарабатывает на переработке отходов
Источник фото: Latifundist.com
Утилизацией отходов в XXI веке мало кого удивишь. Этот процесс является неотъемлемой частью работы любого предприятия, а тем более таких крупных компаний, как МХП. На предприятии этому вопросу всегда уделялось особое внимание. Ведь все отходы компания с начала своего существования утилизировала сама. Однако с 2015 г. решила изменить подходы, превратив утилизацию отходов в их переработку, тем самым получив еще один источник доходов.
Ранее Latifundist.com уже писал об этом в материале Ни пуха ни пера: бизнес на отходах. Однако мы решили осветить это под другим углом, более детально расспросив Виталия Адамчука, технического директора департамента птицеводства МХП, и Максима Гузева, начальника отдела экспорта продуктов переработки МХП. О том, как им это удалось, почему важна коммуникация с конечными потребителями, как на отходах получить рентабельность выше, чем на производстве мяса, читайте в материале.
Latifundist.com: Почему в 2015 г. решили заняться не просто утилизацией отходов, а их переработкой?
Виталий Адамчук: С самого начала существования МХП процессу утилизации отходов уделялось особое внимание. Понимание того, что выход мяса птицы физически не может быть 100%, а второстепенные продукты, такие как кишки, головы, лапы, кости, жир, кровь, перо, требуют утилизации, обязывало нас одновременно со строительством птицефабрик возводить и цеха по их переработке.
Что касается 2015 г., то в этот период мы решили посмотреть на процесс утилизации отходов под несколько другим углом. Не просто как на «проблему», которая требует ежедневного решения, а как на высокомаржинальный бизнес.
Совместно с Агродепартаментом холдинга мы вышли на производителей petfood-продукции. Для их производства была необходима мясокостная мука. Однако не просто мясокостная мука, а продукт, отвечающий определенным параметрам и спецификации. И уже под них мы пересмотрели наши возможности, оптимизировали производство.
Latifundist.com: Какие продукты птицеводства можно перерабатывать?
Виталий Адамчук: Во-первых, кровь. Она является сырьем для изготовления куриной кровяной муки. Второе — это куриное перо. Из него делается перьевая мука.
Далее следуют так называемые мягкие отходы, куда входят кости, кишки, головы, лапы, шкуры, куриные каркасы. Последние имеют костные включения и являются сырьем для производства кормовой муки и кормового жира.
Читать по теме: Ни пуха ни пера: бизнес на отходах
Latifundist.com: В чем отличие утилизации от переработки?
Виталий Адамчук: Если сравнивать утилизацию отходов и высокоэффективное производство, то основное их отличие в скорости переработки и качестве конечного продукта. Поэтому во время модернизации «Мироновской птицефабрики» варка отходов была заменена более быстрой сушкой, а при строительстве «Винницкой птицефабрики» изначально устанавливались только сушки. Это позволило сократить время обработки от 3-5 часов при варке до нескольких минут при сушке, что в свою очередь позитивно сказалось на качестве готовой продукции.
Latifundist.com: Получается, ранее вы уже производили данные продукты, только в 2015 г. удалось улучшить технологию?
Максим Гузев: Именно так. Приведу пример: если мы посмотрим на продукцию через призму ее характеристик, то существует такое понятие, как сырой протеин. Если раньше этот показатель был в пределах 60-64%, то сейчас в суперпремиальном продукте этот показатель может достигать порядка 64-70%. И мы с каждым днем работаем над увеличением объема такой продукции.
Сегодня в нашем арсенале имеется более 90% продукции, в которой показатель сырого протеина равен 64 и более процентов. Но это далеко не предел наших возможностей. Уже сейчас ведутся наработки по доведению показателя сырого протеина в готовой продукции до уровня минимум 69%.
Мы понимаем что для достижения желаемого результата необходимо пересмотреть технологию производства, рецептуру и прочие моменты. Мы не хотим работать по принципу «переработай то, что есть, и продай, что вышло». Мы ставим для себя четкие задачи, понимая потребности рынка.
Виталий Адамчук: Переработка ради переработки — это не про нас.
Мы рассматриваем ее не с точки зрения утилизации отходов и безотходности производства, хотя частично и в таком ключе. Это отдельный бизнес-кейс по производству ингредиентов для кормовой промышленности.
Изначально мы настраиваемся на то, что, с одной стороны, имеем производство, а с другой — требование к качеству, методологии и исследованию кормов. Которые в конечном итоге позволят нам удовлетворять запросы клиентов на высококачественные ингредиенты для кормопроизводства. Не даром на рынке существует некое мнение, что качественные требования к кормам для домашних животных (собак, кошек) принципиально не отличаются от требований к питанию маленьких детей.
Latifundist.com: Что подтолкнуло к этому решению?
Виталий Адамчук: Тенденции диктует рынок. Еще на этапе закладки нашего основного оборудования мы подходили к этому основательно, просчитывая спрос на продукцию. Если на тот момент основную долю рынка составляла Украина и страны ближнего зарубежья, то с течением времени рынок начал диктовать новые условия игры.
Максим Гузев: Хотел бы добавить. Реализуя готовую продукцию, мы увидели, что на рынке существуют потребители аналогичного нашему продукта, которые платят премиальную цену за качественную продукцию. И мы задались логичным вопросом: почему нашу продукцию не реализовывать с соответствующим качеством по премиальной цене?
А самый лучший способ узнать желание покупателя — спросить его об этом. И за ответами мы отправились в Германию в компанию, которая является одним из крупнейших производителей кормов для животных. К сожалению, пока не могу раскрывать, о ком идет речь. Но важно то, что эта поездка помогла узнать их позицию относительно требований к качеству и спецификации закупаемой продукции. Их представители продемонстрировали нам, что премиальный продукт имеет самые жесткие требования к качеству и методологии исследований, но вместе с этим очень высоко ценится на рынке petfood и имеет премиальную цену.
По приезду в Украину мы принялись за модернизацию производства. Первое, что сделали, — ввели лабораторные исследования на дополнительные показатели. Так мы поняли, соответствует ли наша продукция самым высоким стандартам. К примеру, до 2015 г. такой показатель, как наличие витаминов, не подвергался тщательной проверке. Но теперь он важен, так как это требования, которые диктует рынок. Соответственно, появилась необходимость в изменении технологии производства. Все эти шаги позволили нам заключить с ними контракт на поставку.
Latifundist.com: Сколько лет длится ваше сотрудничество?
Максим Гузев: Мы заключили контракт в этом году. Был пройден длительный период аудита. Он включал в себя многочисленные этапы комплаенса, изучения соответствия методологий исследования и стандартов качества продукции, а также соблюдения нашей компанией экологических и моральных принципов в бизнесе.
После чего нами была произведена пробная поставка. Уже до конца года у нас запланирован еженедельный график поставки продукции. В планах компании на следующий год значительно увеличить объемы и укрепить свое присутствие в премиум и супер-премиум сегментах petfood-индустрии.
Latifundist.com: Чем это сотрудничество важно для вас?
Максим Гузев: Основной месседж, который мы хотим донести: рендеринг (вторичная переработка пищевого и непищевого животного сырья — прим. ред.) — это синергия поставщиков кормовых ингредиентов и производителей кормов.
Помимо самой сырьевой базы мы можем получать добавленную стоимость на продуктах рендеринга. Например, взаимодействуя с предприятиями по производству кормов для аквакультур, домашних питомцев, биодизельной промышленности и т. д.
Мы не рассматриваем это как «бизнес ради бизнеса», а как еще одно звено во внешнеэкономическом развитии.
Виталий Адамчук: Если взять, допустим, рендеринг, то он хорошо вписывается в вертикальную интеграцию МХП. Начинаем от земли, а заканчиваем не только производством и продажей мяса, а и переработкой отходов в высокомаржинальные продукты.
Latifundist.com: У европейских производителей аналогичная бизнес-модель?
Виталий Адамчук: Если взять практику европейских предприятий, на которых нам довелось побывать, то у них рендеринг — это отдельное бизнес-направление.
Существуют отдельные предприятия, которые занимаются переработкой отходов. Кстати, производством мяса они чаще всего не занимаются. На мясоперерабатывающих производствах стоят специальные контейнеры, куда сбрасываются отходы. После чего приезжают компании, которые покупают эти отходы и вывозят на специальные перерабатывающие предприятия. Соответственно, производитель мяса получает деньги и может вложить их в модернизацию или расширение, а фирмы получают сырье для своего производства.
Однако существует одна проблема — время доставки. Чтобы получить корма супер-премиум качества, очень важно минимизировать время от момента получения отхода до получения готового продукта. Не без гордости могу сказать, что в МХП этот показатель составляет максимум 6 часов, что не может себе позволить ни одно предприятие в мире.
Максим Гузев: Хотел добавить и привести один пример. Как в Европе, так и в США, рендеринг в некоторых кейсах приносит маржинальность выше, чем готовая курица. И это весомый повод задуматься.
Latifundist.com: Какая сумма инвестиций была потрачена на модернизацию?
Виталий Адамчук: Порядка €36 млн. Это суммарно на все наши заводы.
Latifundist.com: И срок окупаемости составил?
Виталий Адамчук: Срок окупаемости составляет порядка 3-х лет.
А что там на рынке?
Latifundist.com: Давайте поговорим в целом о рынке продуктов переработки. Что он из себя представляет, кто является ключевыми игроками и есть ли перспективы?
Максим Гузев: Наши партнеры, среди которых есть и поставщики сырья, не стоят на месте. Они растут и развиваются. Даже в условиях пандемии коронавируса компании пытаются увеличивать производство и наращивать объемы.
К примеру, компания «Кормотех», которая в ближайшем будущем планирует открывать промышленные мощности в Европе. Или компания «Титан-Ри», запустившая в этом году новый технологичный завод по производству кормов для домашних питомцев. Эти компании в синергии с МХП вывели качество нашей продукции на новый уровень. Мы всегда стремимся соответствовать самым высоким требованиям и стандартам наших клиентов и очень ценим плодотворное сотрудничество и стремительное совместное развитие.
Также мы сотрудничаем с такими производителями кормов, как «Пищевые технологии Закарпатья», «Олкар», «Экогранула», «Трау Нутришн», «Профифид», «Глобинский завод» и другие.
В этом году впервые попробовали поставку перьевой муки в качестве удобрения для томатных ферм в страны ближнего Востока. Мы видим, насколько широк спектр применения. Много разных видов промышленности, включая пищевую, легкую и химическую, заинтересованы в нашей продукции. Способы применения продуктов переработки просто безграничны.
Latifundist.com: Это Вы назвали производителей кормов, а как насчет производителей продуктов переработки?
Виталий Адамчук: Аналогичных заводов в Украине существует только три. Это заводы в Днепропетровской, Киевской и Львовской областях.
Latifundist.com: Вы ощущаете конкуренцию?
Виталий Адамчук: Серьезной конкуренции нет. Конечно, существуют крупные игроки, однако не у всех такое большое производство сырья. Плюс, в отличие от других, мы можем влиять на все этапы производства и качество готовой продукции.
Максим Гузев: Также добавлю, что в этом году мы получили сертификат GMP+. А это прослеживаемость всей цепочки производства, оборудования и технологии.
Справка: Сертификация GMP plus — это гарантия соблюдения предприятием принципов правильного производства, хранения и продажи безопасной продукции, а также международных нормативов, в том числе и Европейского союза.
Перед нами весь мир
Latifundist.com: Планируете расширять географию поставок?
Максим Гузев: Мы смотрим далеко вперед, в том числе и в расширении географии сбыта. Когда заходим на новые рынки, то не ограничиваемся отдельными странами или производителями. Мы ищем рынки с добавленной стоимостью, премиальных продуктов. Смотрим, где мы можем быть конкурентоспособными или занять свободную нишу. К таким рынкам можно отнести страны ближнего Востока и Азии, а также страны Океании.
Кстати, в этом году у нас был первый кейс с экспортом куриного жира в Перу. Так что география расширилась до Латинской Америки.
Latifundist.com: Какой процент продукции экспортируете за границу, а сколько остается в Украине?
Максим Гузев: Экспортируем в среднем порядка 65-70%, в Украине продаем остальное. Эти данные могут меняться в зависимости от месяца поставок.
Latifundist.com: За последние 3-4 года эти показатели изменились?
Виталий Адамчук: За последние 3-4 года экспорт продукции вырос приблизительно на 35%. Ранее отдавалось предпочтение реализации внутри страны, но так как хорошую цену на рынке найти было сложно, соответственно, углубились больше в экспорт. Что в итоге помогло нам увеличить маржу.
Latifundist.com: Отличия премиальной цены от стандартной или средней существенные?
Максим Гузев: Это зависит от сферы применения. Самая премиальная продукция petfood — производство кормов для собак и котов. Там разница может составлять, в сравнении с остальным рынком, от $50 до $80, а иногда даже $120 на тонне. В связи с этим в дальнейшем доля экспорта будет только увеличиваться.
Latifundist.com: Какие существуют риски в отрасли?
Виталий Адамчук: Приведу один пример. В прошлом году в Китае имела место быть АЧС. Что за этим последовало? Огромное количество животных утилизировали. Чтобы не терять полную маржу на этом бизнесе, китайцы начали массово производить свиную муку, соответственно, образовался ее профицит на Азиатском рынке. Это привело к снижению цены на более премиальную куриную муку из Европы. Вот одна из составляющих таких рисков. Может возникнуть все, что угодно.
Еще один риск — это очаги птичьего гриппа. Учитывая тот факт, что мы выдерживаем термическую обработку при t +130 °C, птичий грипп никаким образом не может присутствовать в наших продуктах. Но ряд стран может ввести запрет на импорт любой продукции птицеводства из страны, если в какой-то области был выявлен очаг заболевания.
Читать по теме: Сезон гриппа для польской птицы
Latifundist.com: В связи с тем, что в прошлом году цены обвалились, может, стоить продавать на внутреннем рынке? Или цена на внутреннем была все равно ниже?
Максим Гузев: Конечно, мы переключались на внутренний рынок. Однако он не такой емкий, как экспортный, ведь наши объемы производства составляют 71 тыс. т муки и жира вместе взятых за год. Соответственно, внутренний рынок не способен в полной мере использовать этот объем и дать нам желаемую цену.
Latifundist.com: На Ваш взгляд, международным компаниям интересен наш рынок?
Виталий Адамчук: Очень интересен. Составят ли они нам конкуренцию? Скорее нет, чем да. Им интереснее построить рендеринг в партнерстве с нами и возле нашего производства.
Latifundist.com: Они приходили к МХП с подобными предложениями?
Виталий Адамчук: Да, им было интересно с нами работать. Однако нам неинтересно такое сотрудничество. Мы это уже внедрили на двух птицефабриках и будем сами работать.
Совершенству нет предела
Latifundist.com: Расскажите о планах компании. Планируете ли продолжать модернизацию, внедрять новые технологии?
Виталий Адамчук: Пределов совершенству нет. Среди планов на 2021-2023 гг. есть и переработка. Запланирован ряд модернизаций на 3 года вперед. Однако я бы не хотел их озвучивать. Всему свое время.
Latifundist.com: Какие рынки на следующий год в разработке?
Максим Гузев: Предварительно это Малайзия, Нигерия, Южная Африка, Перу. Что касается Перу, то мы ранее упоминали, что уже поставляли жир в это страну, а сейчас хотим поставить муку. Также рассматриваем рынки Таиланда, Индонезии, Чили.
В этом году нам удалось продать жир в Нидерланды, а через пару месяцев — в Швецию и Австрию. Так что процесс нашей экспансии очень динамичный.
Latifundist.com: Можно ли сделать вывод, что достаточно просто внедрить новые технологии, и проблем не будет?
Виталий Адамчук: Главное — грамотно просчитать экономическую составляющую.
Максим Гузев: Плюс, когда ты приходишь с хорошей идеей, которая подкреплена реальными цифрами, то зеленый свет тебе обеспечен.
Алла Силивончик, Сергей Герасименко, Latifundist.com
