Тот факт, что мы посеялись весной — признак того, что жив. Есть четкий план, видение путей развития компании. За последние 4 года ее довольно серьезно «поштормило» во многих конфликтных ситуациях. Сейчас надеемся на конструктивный диалог с НБУ: ведем активные переговоры с Фондом гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) и с внешними кредиторами. У нас свое видение развития UkrLandFarming. Надеемся, что за 1,5-2 месяца вместе с НБУ и ФГВФЛ придем к консенсусу, выгодному для государства и компании. Мы хотим, чтобы UkrLandFarming жила, а люди работали, чтобы мы могли привлекать инвестиции, а не работать только на силовиков, на людей, которые поддерживают стороны конфликта...

Мы встречались с руководством ФГВФЛ, общались на эту тему в Кабмине и видим, что есть поддержка... Думаю, что в следующем месяце таки придем к конечному варианту реструктуризации долгов. Сейчас мы стучим в «двери логики». Все просто: есть компания, которая формирует 1% ВВП страны, в ней работает большое количество людей, она имеет конкретный план, как выйти из этой ситуации, готова нанять международных экспертов, которые бы подтвердили этот план. К тому же потери государства будут минимизированы, а UkrLandFarming получит право развития и возможность привлечения инвесторов, потому что если 3 года пребывать в состоянии войны, то никакая компания не сможет долго работать, а может дойти до состояния «ни жив, ни мертв». Война приводит к смерти, от этого никуда не деться, но мы стараемся этого не допустить, надеемся, что логика победит, потому идем к этому.

Нет, со Смолием еще не встречались.

Пока нет ни позитива, ни явного негатива. Надеемся прийти к конструктиву.

Они остались неизменными. Мы предлагаем реструктуризацию на 10 лет без дисконта. В принципе, понимаем, что Фонд гарантирования вкладов может продать наш вклад на рынке за 5-7% стоимости и не более. Если согласуют наш план реструктуризации, то государство получит деньги, как минимум в 1-й или 2-й год. В то же время это будет сделано цивилизованно, сохранятся возможности развития и роста компании, запустится важный процесс — по уплате и в дальнейшем налогов, созданию рабочих мест и формированию дополнительного ВВП страны.

Мы планируем покрыть 100% задолженности перед Фондом гарантирования вкладов и Нацбанком, при том, что реальный наш «кредитный портфель» гораздо меньше. То есть как владелец банка я предлагаю взять и погасить больший кредитный портфель. Это предложение более чем нормальное со всех точек зрения ответственности владельца и его публичности. Пока мы не понимаем, почему это не воспринимается, но надеемся, что победит логика, а не интересы Нацбанка и ФГВФЛ...

Общая сумма долга к реструктуризации — 19 млрд грн. Это суммарно средства по ФГВФЛ и НБУ.

Вы не ошибаетесь. Действует избирательность: одних догоняют, других — нет. Нужно задать вопрос предыдущим руководителям Нацбанка: почему они определили для себя одну или двух жертв, а всех остальных сделали святыми? Я не претендую на роль судьи, но в данном случае существует избирательность по всем подходам. Почему одним позволяют 15 лет реструктуризации, а когда другие предлагают 10 лет, то их пытаются добить через суды? Очень часто менялись данные, которые подавались (по делу — авт.), и никто за это не несет ответственности. Гораздо проще выбрать жертву, которую затем можно показательно сделать виновной. Были ли там другие мотивы? Да, однозначно.

Сейчас нет более выгодного актива на территории Украины, чем UkrLandFarming, который приобрел активов приблизительно на $2 млрд, и они есть. Это невозможно отрицать. Можно говорить о Бахматюке, стратегии, уровне планирования — о том, о чем и любят говорить люди, которые сами в жизни не имели никакого отношения к реальным делам, кроме пустых разговоров. На таком массиве можно очень легко «пошакалить», продать его за 10-15% стоимости, тем более, виновный уже назначен, есть на кого «перевести стрелки» даже перед теми же кредиторами. Я думаю, что интерес какой-то был. Наверное, они думали, что компания больше года не продержится. Первые годы были очень тяжелыми: словно прострелили обе ноги, дали в обе руки по гире и сказали бежать с одинаковой скоростью.

Но компания с этим справилась... Не взяла ни одного займа за 4 года, отдала кредиторам около $500 млн. И даже удержала почти все активы (правда, частично сократила земельный банк), не уменьшив существенно объема основного производства. Мы должны были закрыть дистрибуцию, потому что не было оборотных средств, закрыли источники для развития, не вложили ни копейки в инвестиции, порт или еще куда-либо. Мы не могли развиваться, но поддерживали то, что имеем.

Наибольшие наши потери — это время и возможности, но после последних общений логика подсказывает, что и в Кабмине есть понимание — существует только сухой прагматизм, несмотря на то, любит Бахматюка премьер-министр или наоборот. Ведь нужно что-то делать, если есть компания, которая платит более 2 млрд грн налогов в бюджет, более 2 млрд грн арендной платы пайщикам, производит продукции на $800-900 млн, экспортирует ее — и это реальная продукция, не «купи-продай». Это то, что формирует устои государства. Поэтому есть два варианта: можно все сломать и разрушить или отстроить и не потерять. Мы же не говорим, что не брали кредиты в банках. Но как их вернуть — могут быть разные варианты: можно отрубить руки, ноги, а потом сказать: «Зачем такому организму жить?». Что и было сделано той банковской системой. Лучше всего оценить ситуацию поможет время. Мы в данном случае действуем цивилизованно: если владелец взял на себя большую меру ответственности, чем имел кредитов, то его должны поддержать, чтобы сохранить построенную компанию. Мы видим, что Кабмин и ФГВФЛ нас поддерживают. Существует понимание — не от большой любви к Бахматюку, а потому, что государство хочет вернуть выданные деньги. Надеюсь, что Нацбанк будет мыслить такими же категориями.

Да, без него мы не сможем договориться с западными кредиторами. Должна быть понятна схема реструктуризации кредитов. Для этого можно пригласить международного советника, аудиторов «Большой четверки», если нужно, инициировать какие-то законодательные изменения (не для Бахматюка, а потому, что есть и другие владельцы банков, которые так же хотят договориться о реструктуризации долгов), дать нужные ФГВФЛ законодательные инструменты и тому подобное. Нужно решать ситуацию, потому что сегодня есть желание прийти к какому-то логическому финалу.

Я не буду комментировать, потому что эта информация мной не может быть подтверждена. Этот вопрос, по меньшей мере, некорректен. Президент, наоборот, меня всегда поддерживал, когда были какие-то совещания по Нацбанку, у него было желание сохранить банк. У него сейчас много других забот. Мои проблемы я буду решать без Президента. Что касается мотивов всех негативных процессов, то я думаю, дело здесь не в Президенте, а в его окружении.

Всегда борьба отталкивается от двух вещей: идеологии и команды людей вокруг тебя. Как и у каждого человека, есть эмоциональные перепады, физическое и нравственное восприятие ситуации, но команда достойно выдержала удар. Мы провели большую работу: оптимизировали некоторые процессы, нашли много внутренних ресурсов, переоценили стратегию. Говорят эффективность «тюнинга» заметна тогда, когда дошел до совершенства, а нам еще есть куда развиваться. UkrLandFarming — платформа, на которую нужно надстраивать порт, протеиновые кластеры. «Тюнинг» мы сделали неплохой, но был ли он настолько необходим? Однозначно — нет, развитие было бы лучше, но мы вынуждены это делать, исходя из ситуации и обстоятельств. И благодаря этому мы стали сильными тактическими бойцами — это да. Однако в настоящее время мы потеряли стратегию.

Нет разницы, большой или маленький бизнес. Если человек взял на себя хоть какую-то ответственность (пусть это даже 500-1000 га), то он отдается полностью. А возможно, даже больше чем мы, потому что он сам себе директор, агроном, финансист. Вещи, которые сейчас происходят с рейдерством, вызывают реакцию со стороны Минюста, поэтому, думаю, что ситуация изменится.

Мы предоставили одно предложение и четкую модель. Понятно, что наш вариант не будет принят полностью, потому что есть разные стороны... Должен быть «арбитр»: лучше всего на его роль подходит посредник с профессиональными способностями. Во всем мире, когда ведутся переговоры по задолженности перед государством, нанимают посредников — консультантов, аудиторские компании. Если взять нашу работу с кредиторами, то мы так и работаем: у нас есть советники, которые имеют опыт на рынке.

Нам без разницы. Надо провести тендер, потому что это не дешевые компании, и за этот «кейс» с ними возьмут достаточно большие деньги. Но мы готовы за него заплатить.

Около $1 млн — вместе с юристами, аудиторами, советниками. Мы готовы заплатить, чтобы прояснить реальную картину с долгами и механизмом их погашения.

Только финансирования поддерживающих «капексов». Мы планируем выделять средства для поддержания жизнедеятельности предприятий. Но это не инвестиции в том смысле, как, например, строительство порта. Сейчас мы не в той позиции, чтобы говорить об инвестировании.

Мы уменьшили дистрибуцию на 80% из-за отсутствия оборотных средств, мы не можем давать продукцию в долг. Дистрибуция в Украине построена по 4 направлениям: минеральные удобрения, средства защиты растений, техника и семена. Большинство компаний дает в долг на 6-10 месяцев. За счет того, что UkrLandFarming находится в постоянном «цейтноте», уменьшается кредитный рейтинг, только за счет собственных средств мы кредитовать дистрибуцию не можем. Со временем все вернется на круги своя: дистрибуцию нетрудно восстановить...

Базовыми в развитии компании будут направления растениеводства, животноводства, элеваторное и еще ставка на «Авангард». Производство семян также останется в компании. Мы все максимально упростили: скорость обращения средств для нас является первоочередной.

В направлении зерновых имеет большое значение, будут ли это внутренние продажи или экспорт. Ведь все привязаны к курсу доллара. В этом МГ компания решила больше продавать в Украине, потому что так было выгодно: в таком случае не нужно ожидать возврата НДС. В сегодняшней стратегии будем отталкиваться от цены, сложившейся на рынке.

Что касается «Авангарда», то планируем серьезно нарастить его экспорт. В сравнении с прошлым годом он уже существенно вырос — занимает около 35% в обороте компании... В следующие 5 лет 70% продукции «Авангарда» должны поставляться на внешний рынок и 30% — на украинский. Таким образом, будем восстанавливать производственную мощность компании. Удастся ли? Этот вопрос тех же планов. Сегодня существует как минимум твердых 35% экспорта, а до конца года планируем выйти на 45%. Мы хотим наладить отношения в системе расчетов на рынках Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки. Что касается яичного порошка, то это рынок Китая, Индонезии, Японии, Малайзии, Сингапура, Гонконга. На Гонконг мы уже выполнили первые поставки яиц — несколько контейнеров. Я думаю, этот рынок будет для нас важным в последующие 2-3 года. Ориентация на экспорт защитит «Авангард» от внутренних рисков и гарантирует компании безопасность...

UkrLandFarming работает в большей степени как переработка. Мы понимаем, что себестоимость яйца — это на 78% стоимость комбикорма, а мяса птицы — 75%. Поэтому с точки зрения развития зернового бизнеса UkrLandFarming важное значение имеет углубление технического потенциала, а также — выход на внешние рынки за счет развития портовой платформы компании. Поэтому стратегия по UkrLandFarming очень проста: развивать как компанию, которая качает нефть, но вместо нефти — зерно. То есть ей нужен выход к морю и в переработку...

Сегодня количество работников UkrLandFarming сократилась с 37 тыс. примерно до 31 тыс. человек. Это спровоцировано рядом факторов: сокращение дистрибуций, уменьшение банка земли, война, уменьшение оборотных средств и др.

Понятно, что компания не так интересна, как в 2014 году, потому что «военные» ситуации не привлекают инвестора. Деньги любят тишину. В такие моменты, когда у компании проблемы, заходят только «шакалы» или люди, которые «шакалят» на активах, а потом продают объект по частям... Настоящие же инвесторы хотят заходить в понятные жизнеспособные активы, и дело не в том, кто собственник, а в понятных политических и юридических конструкциях. Интерес инвесторов еще сохраняется. По 10-балльной системе 5 лет назад он измерялся 8-9 баллами, а сейчас 4-5. Однако он есть! И будет расти. Для этого любому потенциальному инвестору или акционеру нужно показать четкий план действий. И это должно быть сделано публично, с гарантиями, поскольку в такую крупную компанию, как UkrLandFarming, должны заходить мощные инвесторы.

Я не знаю, только ли в руках Нацбанка, но многое зависит от всех участников.

Пока мы не планируем покупать землю, потому что вопрос привлечения инвестиций в целом открытый. Но земельная реформа должна быть — это первое. Ведь людей несправедливо лишили права собственности на свою землю. Задача государства — сделать так, чтобы люди при желании продали землю дорого. Во-вторых, рынок запустит банковскую систему, потому что будет земельный залог, это даст толчок на финансовом рынке. В-третьих, любая форма перехода к свободному рынку принесет положительный эффект. Единственное, не хотелось бы, чтобы этот запуск происходил на уровне «полумер». Все равно, что 50 га, 100 га или 1000 га покупать. Мы все равно будем арендаторами. Я уверен, что скорее договоримся с большими, чем с мелкими арендаторами.

Поэтому я — сторонник земельной реформы. Ее следовало провести еще 10 лет назад. Это придало бы Украине дополнительную капитализацию и помогло привлечь инвестиции. Будет ли она в этом году? Не думаю. Не будет земельной реформы и до выборов. Скорее всего, к этому вопросу вернутся после президентских и парламентских выборов. Ведь этими активами начали заниматься международные кредиторы, а сейчас без международных игроков не принимается ни одно решение. К этому можно относиться по-разному. Похоже, они будут дожимать этот вопрос.

В мире никто не любит Украину, и никто не обязан этого делать. Есть интересы, любопытство, определенные геополитические и экономические планы. Если Украина не является субъектом этого процесса, если не участвует в переговорах, значит, мы полностью управляемы. Сегодня мы однозначно объект, это прекрасно показывают последние события, у нас практически отсутствует консолидация элиты, и не только в вопросах земли. Во всех вопросах. А где нет элиты — однозначно присутствует внешнее управление. В чем оно выражается? В мире постоянно ведутся войны: торговые, экономические, политические. Качество нашего представительства в них — это умение договариваться, а не только махать флагом — за кого-то или против. Нет плохих или хороших, есть интересы страны и умение их представлять любыми качественными инструментами, что и делают наши партнеры на западе, востоке или в Азии. Сингапур — это маленькое государство с населением 5,5 млн человек, а все приводят его в пример. Настолько оно влияет на ситуацию в регионе не только экономически, но и политически!

Нужно уметь политически выстроить модель, иметь профессиональных дипломатов высокого уровня в политических переговорах и экономических процессах. Важно, чтобы в Украину ввозился капитал: американский, китайский, европейский... И не только в прямой ресурс, например землю, но и в элеваторы, мукомольный бизнес, производство свинины, курятины и тому подобное. Все это называется умением «подавать себя» на рынках, но это делается только тогда, когда есть элита. А зачем кого-то о чем-то спрашивать, если не с кем говорить? Вот тогда-то приходят и диктуют свои правила, и не факт, что самые лучшие. Когда нет элемента сопротивления в стране, тогда воплощается все, что только кому-то захочется, а потом эксперименты заканчиваются. А если есть «истеблишмент», он учитывает важные факторы. Как отрицательные — агрессия России, так и позитивные — Украина №2 в мире по экспорту зерна, а это важный инструмент влияния на Ближний Восток и Северную Африку. Объединившись с США, Украина создаст зерновой ОПЕК, то есть мы будем контролировать более 60% зернового экспорта. Важным инструментом является умение продавать себя — это умение сбалансировать экономические и политические интересы.

То, что вы говорите, — важно, но возможно лишь при консолидации элит. А вместо этого сегодня происходит война всех против всех! А сбоку есть «крысоловы»: бросают приманку, пока все грызутся, сильного загрызут, а своего завезут. Этого бы не было при развитых элитах. Разве в Германии, Франции, Великобритании или США элита не договаривается? Неправда, договаривается, но она этим не «хвастается», не нервирует общество, не делает глупые вещи для его разъединения. Если не произойдет консолидации в Украине (не только в земельном вопросе, но и в базовых вещах для государства), то будет очень плохо. Нужно сбалансировать интересы населения, земля никуда не денется, если, конечно, не будет полного внешнего управления.

Важная вещь — в ментальности и в молодости самого государства. 27 лет — это совсем мало. Посмотрите историю — мало времени.

Да, водил. В довершение ко всему у нас никогда не было этого государства, мы всегда были под кем-то. Также определенную роль играет разная ментальность — существует разделение на запад, восток, центр, юг. Это различие эксплуатировалось политическими силами последние 25 лет, потому что это был выгодный и удобный способ управления, который еще больше разъединил общество, в том числе и элиту. Говорят, что украинцы всегда объединяются перед расстрелом, а дальше еще одна аксиома: два украинца — три гетмана. Это справедливо и сегодня. Но большинство людей, с которыми я общаюсь, сейчас понимают, что ситуация непростая и нужно объединиться в процессе правильных совместных экономических действий и понимания сути самого государства. Я не настолько силен в консолидации, чтобы сказать, будет ли это или нет.

У нас больше любят людей, идущих на крест, а потом отмечают траур. Наверное, есть за что извиниться, и это нормально. Но при этом украинская элита должна выйти и предложить план действия, куда мы все должны двигаться. Жаловаться, умирать, посыпать голову пеплом — это впечатляет, но это неправильно — нацию ставить только в одну позу. Если нет каких-то идей, надо их придумать. Элита должна придумать идею, озвучить ее, позвать за собой людей и повести вперед. Общество должно поверить и принять, или же наоборот. А то, что всем есть за что извиняться, верно на 100%. Но параллельно необходимо предложить план выхода из ситуации. Украину должны сделать только украинцы! Должны быть прагматичные украинские экономические националисты.

У меня есть свое видение ситуации, и я готов встать рядом с теми людьми, которые себя называют элитой, взяв на себя какую-то часть ответственности.

Вы немного переоцениваете возможности украинской элиты, когда представляете их международными крупными корпорациями. Но по факту — мы все вместе маленькая «блоха», если сложить всех с бизнес-возможностями и сравнить с одной американской корпорацией.

Да. Но я считаю, что уровень интересов государства должен быть сбалансирован двумя другими вещами. Во-первых, есть инвестиционный интерес к аграрной Украине, и это надо использовать. Во-вторых, нужно правильно оцифровать другие отраслевые возможности и представить их на внешнем рынке. Есть игроки, заинтересованные в работе на наших территориях, в основном это азиатские (Китай, Япония, Корея, частично Индонезия) страны, компании Ближнего Востока и Северной Африки. То есть мы привлекательны. Выкупить наше государство не сможет никакая элита. Это не имение приобрести в Лондоне. В Украину следует инвестировать систематически значительные средства. У элит при всем желании нет того объема инвестиций, который потребуется государству, чтобы расти не по 3% в год (наш ВВП смешной по сравнению с другими экономически развитыми государствами), а хотя бы по 10-15% (что вполне возможно). Для этого нужны инвестиции в сумме $50-100 млрд. Это абсолютно реальные цифры, если есть желание вышеназванных иностранных игроков вкладывать, а украинская элита хочет быть участником этого процесса. Именно элита должна быть внутренним генератором, управленцами, соинвесторами... Украинские капиталы есть, но они в большей степени «нарисованные» на бумаге, а в реальности они не так уж велики. Их достаточно для одного региона, но не страны.

Я все больше сторонник полных НЭПа и дерегуляции. Если бы всему бизнесу дали возможность развиваться — государство бы расцвело. Инструментом для этого должна стать полная дерегуляция. Если бы Украина сделала правильный уровень (не офшор!) налогово-привлекательной территории для инвестирования в различные отрасли, тогда это был бы инструмент, которым пользуются все развитые страны. Нам нужен налог с оборота и строгий финансовый контроль за взысканием акцизов на алкоголь и табак. То же самое с разрешениями: государство должно помогать, не ставить шлагбаумы.

Однозначно происходит!

За последние 4 года мы значительно снизили роль центрального аппарата, и сейчас практически сводим его к управленческой функции, а не к принятию решений и контроля. Мы создали 11 отдельных региональных подразделений (субхолдингов), которые сами принимают решения. В этом году мы планируем этот процесс завершить. Это и есть дерегуляция. Почему сделали это? Множество вещей задерживается из-за «узкого горлышка» принятия решений... Сегодняшний уровень технологий, имеющийся в мире, позволяет иначе построить модель коммуникации. Мы это поняли на собственном примере за 24 года и внедряем в течение последних 3 лет. Благодаря этому на 60% сократилось время на принятие решений в регионах, хотим достичь 80%. Центральный офис должен заниматься только функциями контроля и стратегией.

Используем различные методики, как и в других компаниях. Есть текучесть кадров. Но самая большая проблема с поиском механизаторов, трактористов, комбайнеров, водителей, так как их массово забирают на заработки за границу. Мы вынуждены мгновенно реагировать, существенно подняли заработные платы.

В Украине нет программы, которая бы противодействовала миграции — это просто какой-то ужас. К чему это приведет? К проблемам. В Польше выступает глава центробанка и рассказывает, что за 2 года вырастет доля мигрантов на 2 млн человек. А откуда они будут ехать? От нас. В то же время я не вижу, чтобы кто-то в Украине вышел и поднял вопрос, что будем делать, когда уедет 4 млн молодых украинцев за 2020-2025 годы? Это же «живая кровь». И останутся пенсионеры, бюджетники и люди 35+. Сейчас настало время (в этом заинтересован бизнес и политическая среда), чтобы не дать людям возможности выехать за границу. Для этого нужно совершенствовать экономические стимулы для молодежи, которые должны остановить отток кадров. Без этого Украину ждет серьезный кадровый дефицит.

За последний год заработная плата выросла на 30-40 %, а в отдельных категориях на 100 %. У нас механизаторы и водители получают $1000-1500 в месяц. Мы должны быть конкурентными с внешним рынком. Поэтому внедряется соответствующая система мотивации и контроля.

Есть уровень стратегии по базовым руководителям, то есть 10-40 человек, с которыми я общаюсь постоянно. Это люди, которые имеют высокий уровень доверия. Еще 20 аналитиков, которые никому не подчиняются, кроме меня, они постоянно присутствуют во всех процессах. Ежедневно они дают мне данные, те важные «выжимки», на что нужно обратить внимание, что является критическим. Мы подбирали этих людей годами, они являются моими глазами и ушами. Уровень моего общения ежедневно — это 20-30 человек, не более, потому что больше физически невозможно. Один раз в 3 месяца это может быть 100 человек. Метод управления построен на постоянном обучении. При этом молодежь учится гораздо эффективнее в сфере управления. Если вчера я считал себя «супермолодым», то сейчас, глядя на молодежь, вижу, что они более эффективны в том или ином вопросе. Делегирование функций — за этим будущее.

Да. Наши враги не дают нам сильно подняться, мы «низко» идем, «на бреющем полете». Мы строим нормальную аграрную компанию, и надеюсь, она будет работать и дальше.

У меня нормальная машина — «Мерседес». Если мне надо взять самолет, я возьму его в аренду, это не является для меня приоритетом.

Надеюсь, что нет.

Как говорят, самые крутые понты — это отсутствие понтов. Я считаю это своим принципом.

Не всегда, как и все.

О разном. Не стыдно быть слабым — стыдно не бороться со слабостями.

График у меня изменился кардинально: сейчас я около 100 дней за пределами, а остальные — в стране. Изменилась ситуация. Суть не в передвижении. Мы стали сильным тактическим игроком, но потеряли стратегию. Это проблема. Восстановить эту стратегию — это то важное, за что я борюсь, и почему берегу эту компанию.

Жизнь научила меня не слишком увлекаться людьми и не сильно разочаровываться, спокойнее воспринимать все вокруг. Наибольшие эмоциональные переживания всегда связаны с человеческими отношениями. Я научился на это реагировать, как хирург, — надо до конца довести операцию, и не важно, какая ситуация может произойти в это время.

Возможно. Меня это не очень волнует. Меня больше интересует то, что обо мне думают люди, чьи мысли для меня важны.

По меньшей мере, близких мне людей и моих друзей, людей, которых я уважаю, которые что-то создали. Это небольшой круг людей — 50-100 человек, с которыми я живу, общаюсь на разных этапах жизни. Для меня важно их мнение, как они относятся к моим делам, к моим действиям, моему пониманию. Но вы же знаете: от любви до ненависти — один шаг. Рынок по-разному может реагировать. Не родился еще тот, кто бы всем угодил. Я никогда не был святым. Почитайте Библию: там были такие, кто жертвовал собой и никогда не угождал обществу. Надо делать свое дело, иметь уважение в собственных глазах. Если ты определил моральные приоритеты, ценности, то нужно их придерживаться. Я думаю, что лучшим показателем, лучшим доказательством будут мои поступки и то, к чему они привели.

Однозначно! Считаю, что за пределами Украины мы — никто, это не зависит от состояния, яхт, самолетов, и это очень хорошо показывают некоторые последние события во внешнем обществе. Ты всегда силен на своей территории. Воин всегда должен воевать там, где он родился, где он живет, где он что-то получил. Там он и должен погибнуть. В этом плане я иду до конца. Никто не запрещает ехать в Ниццу, Афины или Лондон, но это не должно быть главным, это может быть максимум 5-10% всего времени.

Я думаю, как и у каждого нормального человека. Меня от этого удерживают различные мотивации: эмоции, люди, обстоятельства, когда солнце вышло — и сразу настроение поменялось. Мы ничем не отличаемся, просто делаем разную работу, а это те же эмоции, как и у всех нормальных людей.

Есть люди, на которых я равняюсь, и люди, на которых я равнялся, когда были живы. Это люди, которые были для меня жизненным, моральным и человеческим авторитетом. Они не были идеальными, но они были правильными. Мне нравится подход, такие люди до сих пор рядом со мной и моими друзьями, которые так же, как и я, черпают из общения с ними вдохновение и воодушевление, понимание, что нельзя сдаваться и опускать руки.

Книга покажет исторические моменты, но в последний раз я убедился, что наибольшее твое достижение, самая большая твоя ценность, твоя награда — это люди, которых ты встречаешь в жизни. Я всю жизнь в дороге и вижу десятки тысяч людей, какая-то сотня из них — это и есть самая большая награда. В дороге я встречал людей, которые существенно изменили мое мировоззрение, дали возможность иного видения, возможность изменения, самообразования и много других вещей. В последнее время я больше ориентировался на людей, которые были у меня, которых я видел. Они и являются моими учителями.

Пока ты живешь — должен работать. Философия воина — счастье умереть в бою, а воин на пенсии — никому не нужный ветеран. Работаешь, пока живешь, несешь какую-то ценность, пока нужен этому обществу. Дети мои выросли, стали достаточно большими. Я надеюсь, что они станут порядочными, хорошими людьми, без «понтов». Я вижу, что сейчас так и происходит, это для меня очень важно, куда они будут двигаться. Важно, куда будет двигаться и моя компания, потому что это также мой ребенок. Я вложил огромные усилия, время, труд людей и всей команды, с которыми провожу больше времени, чем с семьей. Это люди, с которыми каждый день рано встаешь и идешь в бой. Жизнь — это не цель, а именно движение к цели. Все ответы находишь в дороге. Такова моя философия, которую я буду исповедовать до конца.

Аграрная сфера — это для меня инструмент. Я не аграрий, а физик в нефтегазовой промышленности. Я такой аграрий, как вы — балерина. Я — организатор, человек, который консолидирует процессы, людей, логистику, внешние стратегии — в этом моя сильная сторона. Мне нужно общее видение и понимание процессов, чем я должен быть в комплексе компании — это для меня важно. Я должен формировать рынки, строить заводы, делать то, чем я занимался ранее. Последние четыре года «спутали» меня по рукам и ногам, и я занимаюсь микроменеджментом.

Иногда да, иногда скучаю. Но думаю, что больше счастлив.

Спасибо, взаимно.