Колхозница: гендерная история советского крестьянства
Красный Октябрь коренным образом изменил не только экономический и социальный уклад жизни, национальные отношения, культуру и быт на территории бывшей Российской империи, но и привел к настоящей гендерной революции. Образ женщины в СССР тщательно отшлифовывался официальной культурой. Это была не только работница у станка, но и труженица на ниве (вспомним наиболее известную скульптурную композицию В. Мухиной), энтузиаст и певец новой сельской жизни, героиня сводок трудового фронта. По мере осуществления коллективизации олицетворением советской сельской женщины стала колхозница – представительница наиболее массовой профессии в деревне.
Строительницы новой эпохи
Понятие «советская женщина» не следует принимать как нечто стандартное, установленное раз и навсегда. Этапы существования советской цивилизации напрямую отражались на взаимоотношениях полов и коррекции содержания женской сущности. Так, начальный период советской истории стал временем борьбы с т. н. «традиционной семьей», манифестацией самых радикальных предложений революционеров на половом фронте. Обращаясь к «двойному угнетению» женщины — капиталом и патриархально-бытовыми отношениями («муж — буржуазия, жена — пролетариат»), большевики обозначили альтернативу — по мере вовлечения «слабого пола» в общественное производство равноправие будет усиливаться, а с победой социализма необходимость в существовании семьи отпадет, поскольку все ее хозяйственные функции и воспитание детей возьмет на себя общество.
Постепенно коммунисты добивались вовлечения в публичную деятельность беспартийных крестьянок. Разумеется, женская общественная активность находилась под полным партийным контролем. Перед сельскими активистками выдвигались требования крепить союз крестьян и рабочего класса, бороться с кулаком, принимать участие в работе кооперативов, комитетов взаимопомощи и коммун, привлекать женщин к вступлению в партию.
В 1920-е годы в авангарде советского феминистического движения находились женотделы, целью которых объявлялся подъем политического сознания женщин. В целом современники и исследователи отмечают положительные стороны деятельности женотделов: они в значительной мере способствовали просвещению и гражданской активности крестьянок, улучшению сельского хозяйства, быта и охраны здоровья, воспитанию подрастающего поколения и становлению системы соцзащиты в селе.
Мобилизационную роль вокруг партии играло празднование «Международного коммунистического женского дня» или «Международного праздника женщин» 8 марта. Советская женщина преподносилась пропагандой как предмет гордости советского строя и доказательство его прогрессивности.
Новые веяния
Однако появление нового типа крестьянки-активистки не было однозначно воспринято сельскими мужчинами. Опасения, что «баба» уйдет из подчинения «мужика», нарушит границы традиционных «бабских занятий», сопряженные с недоверием к советам, приводили к многочисленным семейным конфликтам.
«Доставалось» делегаткам и от самих коммунистов.
«Трудно крестьянке выбиться из тяжелых условий быта. Бывают случаи, когда ее общественной работе мешают не только всяческие препятствия, которые ей на пути ставит семья, дети, муж, а неизжитые ею самой чувства, от которых она не может освободиться», — укоряла сторонниц «бескрылого Эроса» известная большевичка Софья Смидович.
Впрочем, самодеятельность делегаток фактически не выходила за пределы «женских» сфер деятельности — домашнее и приусадебное хозяйство, воспитание детей, рукоделие и охрана женского здоровья. Несмотря на подобное ограничение, даже данное «приложение» оказалось лишним в условиях формирования тоталитарного общества, определявшего новые очертания гендерного порядка.
Наравне с мужчинами
Положение женщины в деревне сильно изменилось в период коллективизации. Если в 1920-е гг. она испытывала весьма ограниченное влияние на свое мировоззрение и быт со стороны общественных организаций и органов власти, то с разрушением индивидуального хозяйства — основы «традиционной» крестьянской семьи — вообще преобразовывался весь привычный уклад жизни.
В колхоз женщина попадала в качестве равного мужчине работника, на что обратил внимание И. Сталин, выступая 10 ноября 1935 г. на встрече с пятисотницами (колхозницами, добивавшимися сбора не менее 500 ц свекловицы с га): «Трудоднями колхоз освободил женщину … Она теперь работает уже не на отца, пока она в девушках, не на мужа, когда она замужем, а прежде всего на себя… Колхозный строй делает женщину трудовую равной всякому мужчине…»
Колхозный строй формировал сельскую труженицу нового типа:
прославлялся тип женщины «передовика производства», «правофланговой», работающей с энтузиазмом на благо Родины;
декларировалось право женщины на овладение «мужскими» профессиями (образ трактористок, машинисток, звеньевых особо ярко очерчен в кинолентах 1930–1950-х гг.);
увеличивался образовательный ценз колхозниц — они привлекались к повышению квалификации, получению среднего и специального образования;
образ сельской труженицы дополнялся ролями активистки, общественного деятеля, партийного или комсомольского работника;
поощрялось «успевание» женщины в личной жизни; сталинизм частично «вернул» семейные ценности и восстановил роль отца – в культурном дискурсе восхвалялись моногамность, верность в браке, приемлемое для мужчин поведение женщин (мягкость, покладистость, хозяйственность, умение создавать уют).
тотальный контроль личности, вмешательство в семейную жизнь со стороны партии подчиняли женщину «высшим» с точки зрения государства функциям: «Женщины в колхозах — большая сила. Держать эту силу под спудом — значит допустить преступление. Наша обязанность состоит в том, чтобы выдвигать вперед женщин в колхозах и пустить эту силу в дело» (И. Сталин).
Таблица 1.
Таким образом, идеал сельской женщины включал в себя черты профессионального работника, общественно-политического деятеля, жены и матери. Указанные качества были особенно важны в послевоенное время, когда задачи восстановления сельского хозяйства легли преимущественно на плечи селянки. Бывший председатель колхоза им. Ленина Миропольского района Татьяна Колесниченко в 1957 г. вспоминала, в каких условиях приходилось работать практически женской по составу артели в первые годы после освобождения – землю обрабатывали вручную, за десятки километров на плечах носили посевматериал.
«Женщина-работница-домохозяйка-мать»
Впрочем, декларируемое равенство женщины с мужчиной имело утилитарное свойство — обязанность женщины выполнять свой «долг перед государством» наравне с мужчиной. Отныне она вынуждена распределять свое время между трудом в колхозе и дома, сводя к минимуму заботу о себе (т. н. «контракт работающей матери»). В сельских семьях домашний труд занимал у женщин 90% нерабочего времени — в 1,5 раза больше, чем у мужчин.
Таблица 2.
К тому же трудовые нормы в колхозах постоянно возрастали. Если в 1936 г. средняя выработка на один двор равнялась 393 трудодням, то в 1939-м она увеличилась до 488 трудодней. Двойная занятость женщины приводила к ее физическому истощению и отлучению от обязанностей матери и домохозяйки.
Тяжелейшим образом на положении сельской женщины отразился голод 1932–1933 гг. Такие отчаянные поступки селянок, как подбрасывание детей в интернаты, оставление их в городах на улицах или переправка родственникам за пределы огражденных красноармейцами районов — только одна сторона драматических событий того времени. Уничтожению «старой семьи» способствовало массовое раскулачивание. Дилемма принадлежности к эксплуататорскому классу или коллективным формам организации труда стояла выше семейных ценностей. Спасением от выселения или преследования служил отказ женщины от родственных отношений с кулаком, что неминуемо приводило к разрыву отношений.
Ответом на усиление эксплуатации со стороны государства стало уменьшение рождаемости в деревне. Все это обеспокоило власти, заинтересованные в воспроизводстве рабочей силы. Принимаются следующие меры по улучшению охраны здоровья колхозниц:
В 1933 г. выходят постановления правительства «Об охране женского труда в сельских коллективных хозяйствах», «Об организации родовспоможения населению в жатву». Согласно этим документам запрещалось использование женского труда на тяжелых и вредных работах, установление ночных смен беременным с 5 месяца и женщинам, которые имеют грудных детей.
В 1935 г. в УССР начало действовать положение «О колхозном родильном доме», по которому колхозницам предоставлялась возможность получать квалифицированную медицинскую стационарную помощь при родах.
В 1944 г. принят Указ, в соответствии с которым юридические права и обязанности супругов признавались лишь в зарегистрированном браке. Вводился налог за бездетность для холостяков и граждан с одним или двумя детьми. Ужесточена процедура развода (в газетах публиковались объявления о разводе с фамилиями разводящихся). Запрещено установление отцовства.
В том же году государство увеличило размеры пособий одиноким матерям, беременным женщинам, установило почетное звание «Мать-героиня», орден «Материнская слава» и «Медаль материнства».
Подобные мероприятия касались репродуктивной функции женщин, усиливали ответственность мужчин за потомство, были направлены на сохранение «основной ячейки общества», не определяя улучшения семейного быта в целом.
От Хрущева до Горбачева
Паспортизация сельских жителей, а вместе с ней приобретение возможности смены профессиональной деятельности, самостоятельного выбора женщиной жизненной перспективы, увеличение капиталовложений в сельское хозяйство и инфраструктуру села, замена трудодней фиксированной оплатой труда, снятие ряда ограничений по содержанию приусадебного хозяйства — всем этим колхозное крестьянство обязано преобразованиям, проводимым советским правительством в 1950-е гг. Обновление сельской жизни модернизировало и положение сельской труженицы.
Так, снижается престиж колхозного труда — все большее число женщин предпочитает трудоустраиваться в сферу обслуживания и социальной инфраструктуры села, что приводит к стереотипизации «женских» профессий (продавцы, учителя, библиотекари, медперсонал). В то же время слово «колхозница» приобретает негативный оттенок, особенно в сознании горожан, — «малокультурная», «несообразительная и необразованная женщина». Вместе с тем наметилась тенденция выезда молодых женщин в города за «легким рублем».
Демографическое выравнивание полов привело к усилению роли мужчины в сельском труде и вытеснению женщины на второй план — последние, как правило, занимали подчиненные позиции; уменьшилось количество женщин, осваивающих технические специальности и возглавляющих колхозы, совхозы и сельсоветы. В общественном сознании укрепляется представление о «домашних» функциях женщин — в сельской местности в 1980-е гг. женщина тратила на работу по дому в рабочие дни в 6-12 раз, а в нерабочие – в 3-4 раза больше времени, чем мужчины.
Диспропорции гендерного порядка, финансирование социальных программ по остаточному принципу, неспособность государства удовлетворить растущие материальные и духовные потребности граждан в конечном итоге привели к трансформации понятия «советская женщина» в общественном сознании. Оно уже порождало образы не представительницы одной из «героических» профессий, а женщины, которой приходилось преодолевать многочисленные бытовые трудности, утомленной работой и огородом, неустроенностью и общественной деятельностью.
«Женщина в СССР, — писала украинка из Канады Мария Логуш, — может быть кем угодно, только не «женщиной». Забитая, несуразная, с серым лицом, с твердым взглядом, с большими, набрякшими от тяжелого труда руками она не заботится о своем внешнем виде, прическе, моде, головном уборе, потому что ей это недоступно. Даже в больших городах редко можно увидеть элегантных женщин, а если таковые и встречаются, то это жены дипломатов или артистки».
Возможности личного развития, которые предлагало Советское государство, становились узкими как для горожанки, так и для сельской женщины, все более ориентировавшейся на качественные стандарты жизни. Не удивительно, что в период перестройки и развала СССР «советская женщина» повернулась спиной к строю, десятилетиями выступавшего в качестве ее защитника.
Дмитрий Кудинов, Latifundist.com
