Бизнес-завтрак с Александром Мельником и Алексеем Крутыбичем: Украина должна производить ровно столько сахара, сколько потребляет
Джерело фото: export LAT
В советское время Украина славилась сахарной отраслью. С тех пор многое изменилось и на рынке сахара не так уж и сладко. Почему Украина не смогла удержать позиции, как обстоят дела на рынке на сегодняшний день, и по какому сценарию пойдет рынок в ближайшей перспективе. Об этом мы говорили с генеральным директором ООО «Сесвандерхаве-Украина» Александром Мельником и независимым экспертом рынка сахара Алексеем Крутыбичем.
Latifundist.com: Каковы, на ваш взгляд, дальнейшие перспективы развития сахарной отрасли? И сможет ли Украина вернуть статус мирового производителя сахара?
Алексей Крутыбич: Украина никогда не вернет себе статус мирового лидера в производстве сахара из свеклы. Повторить успех времен Советского Союза, когда работали 192 сахарных завода, к сожалению, уже невозможно. Из-за чрезмерного вмешательства государства и зарегулированности рынка, сахарная отрасль просто замерла. Как результат — отсутствие необходимого качества сахара, его высокая себестоимость, недостаточные вложения в производство. Я думаю, что Украине нужно 30–40 эффективных частных заводов, а государство должно прекратить вмешиваться в работу рынка. Собственники сами наведут порядок в этой сфере.
Александр Мельник: Когда я пришел в этот бизнес в 1993 году, Украина сеяла 1 800 тыс. га сахарной свеклы, а сейчас — только 200 тыс. га. В то время Украина производила сахар для всего СССР. А сейчас? Только для себя, но с какими усилиями. Я параллельно работаю в Белоруссии и Молдове. Так вот, в Белоруссии функционируют четыре современных сахарных завода. В течение последних десяти лет они удвоили свою производительность. До 1996 года Украина продавала сахар в Белоруссии, но потом соседи сами стали везти сахар к нам. Сегодня Белоруссия успешно продает его и другим странам: России, Казахстану и дотягивается до Китая. Почему? Потому, что лоббированием интересов сахарозаводчиков занимается государство. Украина за годы независимости потеряла часть экспортных рынков, так как государство не поддерживало отрасль, а всячески загоняло ее в угол. Мне приходилось слышать от чиновников Минагропрода, что эта отрасль достаточно рентабельна. Поэтому ей никто не спешит помогать.
Latifundist.com: Что нужно изменить, чтобы исправить ситуацию?
Алексей Крутыбич: Я был в составе рабочей группы, которая в 1997 году разрабатывала закон о регулировании рынка сахара. Тогда за основу взяли нормы европейского законодательства. Ввели квоту на производство сахара и свеклы, а также ввели минимальную цену. Сама по себе идея правильная, но для украинского рынка, в нынешних условиях, она не подходит. Поскольку нигде в мире, кроме Украины, производитель самостоятельно не выращивает для своих нужд свеклу и не доставляет ее на переработку. Этим занимаются фермеры и сельхозпроизводители. Государство устанавливает квоту и цену на сырье, выращенное в рамках этой квоты. Таким образом, нет переизбытка производства, и цена остается стабильной и сбалансированной.
А что же происходит сегодня? В парламент внесли очередной законопроект, касающийся правил игры на рынке сахара. Предлагается убрать квоту на выращивание свеклы и производство сахара, отменить минимальные цены на сахар и свеклу, а также, внимание: до 5% снизить ввозную пошлину на импортный сахар! Это окончательно угробит сахарную отрасль Украины. Все страны защищают этот рынок. Европа в рамках подготовленного проекта Ассоциации предлагала Украине экспортную квоту с 0% в размере 20 тыс. тонн — это ничто. Россия пошлиной в 300 евро на 1 тонну тоже полностью закрыла свой рынок. А мы сами готовы все разрушить. Как быть? На мой взгляд, наша страна должна производить ровно столько сахара, сколько потребляет. И надо поставить точку, отказаться от иллюзии, что Украина — мировой производитель сахара. Это в прошлом. Да, Украина сможет поставлять сахар на внешние рынки, но только при условии, что будет производить продукт европейского качества, как та же Беларусь. Но для этого нужны модернизация и инвестиции. Ведь сейчас в Украине в среднем тратится 40 куб м газа на переработку 1 тонны свеклы, а в Европе — 12 м.куб. Сегодня на пальцах одной руки можно пересчитать украинские заводы, которые производят сахар, соответствующий ГОСТу. «Астарта», «Проминвест» вкладывают деньги в модернизацию и снижение энергоемкости. А все остальные просто поддерживают производство. Но деньги можно вкладывать, когда есть стабильный рынок сбыта.
Latifundist.com: Александр Павлович, как Вы считаете: выращивание свеклы украинскими производителями для своих потребностей — это хорошо или плохо для дальнейшего развития рынка?
Александр Мельник: Вертикальная интеграция в данном случае — это уникальная особенность и необходимая составляющая ведения агробизнеса в нашей стране. Она возникла в конце 90-х годов, когда холдинги авансировали оплату посевной фермерам, выращивающим сахарную свеклу, а те продавали ее совершенно другому производителю. У них не было другого выхода. И сейчас для Украины — это эффективный путь, потому что у нас есть большие площади сельхозземель. Но для спокойной работы холдингам нужна гарантия защиты инвестиций.
Latifundist.com: Кроме «не мешать» и «изменить закон», что еще нужно предпринять государству, чтобы сахарная отрасль развивалась успешно, а не выживала?
Александр Мельник: Я не слышал, чтобы в Европе много говорили о поставках дешевого сахара. Если будет дешевый сахар, никто не выживет. Но с другой стороны, действительно необходима система адресных дотаций для малоимущего населения. Надо также ввести квотирование объемов выращивания сельхозпроизводителями сахарной свеклы и производства сахара. Почему? Если сейчас цена поднимется до 9 гривен за 1 кг, то на следующий год все начнут сеять сахарную свеклу. Это в итоге опять приведет к падению розничной цены до 5 гривен за 1 кг! Квотирование поможет избежать ценовых колебаний на рынке. Когда стабильна внутренняя цена, тогда можно думать об экспорте.
Алексей Крутыбич: В Доминиканской республике производят очень много сахара-сырца, и его цена на полке в магазине — 1 доллар за 1 кг. И это при зарплате 2 доллара в день! На мой взгляд, нынешняя оптовая цена 1 кг сахара в Украине в размере 7–7,20 гривни — это вполне комфортная цена для производителей. Она позволяет им работать с достаточным уровнем рентабельности. Что касается квотирования, то я тоже поддерживаю эту идею. Но главный вопрос: кто будет распределять эти квоты? В Европе государство один раз и навсегда разделило квоту между заводами, а те трансформируют ее в квоту на выращивание сахарной свеклы между фермерами. Это гарантирует закупочную цену. Нет переизбытка производства, и все довольны. В Украине не заводы, а райгосадминистрации занимаются разделом квот. Вот и получается, что закон работает неправильно. И это надо исправлять.
Latifundist.com: Какие механизмы привлечения инвестиций наиболее реалистичны в таких условиях? Когда окупятся вложения?
Алексей Крутыбич: Специфика работы сахарной отрасли — сезонность производства. В короткие сроки возникает большой объем продукции, и ее нужно быстро продать. Но значительное предложение порождает снижение цены. Поэтому инвестиции в производство вкладываются постепенно. Учитывая свой опыт работы в «Укррос» и проведенную там реконструкцию заводов, могу сказать, что оптимальный период вложений — четыре года. Это не означает, что завод не может внедрить инвест-программу за год или два (например, перевести ТЭЦ с газа на уголь). Может. Но возврат этих денег все равно растянется на несколько лет. Сколько надо инвестировать в один завод, чтобы сделать его конкурентоспособным? Ответ будет разным в зависимости от каждого конкретного случая. Сахарный завод — это химическое производство. Поэтому нужно переходить от черных труб к нержавеющим. Я думаю, разовые крупные инвестиции для снижения энергоемкости, повышения эффективности производства составляют минимум $5–7 млн в один завод. Но на этом инвестирование не заканчивается, оно должно быть постоянным и планомерным. Но сейчас в стране нет «длинных» денег.
Latifundist.com: Раньше в Украине находился Всесоюзный институт сахарной свеклы, что позволяло выращивать 100% семян украинской селекции. А сколько сейчас составляет процент площадей, засеянных семенами свеклы отечественного производства? С чем это связано?
Александр Мельник: Сначала небольшое отступление. В 2013 году в Украине посеяли не 300 тыс. га сахарной свеклы, а только 210 тыс. га. Это следует из простого подсчета. Из урожая 2013 года произвели 1,2 млн тонн сахара. Учитывая средний показатель выхода сахара с завода в 13–14% и при урожайности 45 т/га, можно выйти на цифру 200 тыс. га. То есть посевные площади в 2013 году «надуты» на 30%. Кроме того, производители знают, сколько и каких семян было продано во время посевной кампании.
А теперь вернемся к Институту сахарной свеклы. В его распоряжении находилось четыре завода: в Виннице, Тростянце, Бурыни и Лебедине. Каждый выпускал по 1 миллиону посевных единиц. Семена отпускались вагонами. Кроме того, у Института было 14 исследовательских станций по всей стране, и они занимались селекцией, технологиями защиты растений, механизации. С обретением Украиной независимости в Институт перестали вкладывать деньги, и он потерял свои позиции на рынке. Думаю, ни один холдинг не покупает сейчас его семена. Возможно, какие-то скромные объемы, как дань уважения. Не более. Сейчас Институт продает, я думаю, 10-20 тыс. посевных единиц семян в год, а раньше — около 4 млн. Он также регистрирует новые сорта. Но я не знаю, может ли он их производить. В прошлом году мы для Института обработали порядка 1,5 тыс. посевных единиц. В основном семена на внутренний рынок ввозятся, 95% всех семян — импортные. Наша доля на рынке — около 30%.
Latifundist.com: Александр Павлович, а компания как-то стимулирует фермеров, выращивающих сахарную свеклу для завода? И какие дальнейшие планы «Сесвандерхаве-Украина»: наращивать ввоз семян или расширять внутреннее производство на своем заводе?
Александр Мельник: Нашим партнерам, безусловно, выгодно с нами сотрудничать. Ведь компания полностью их финансирует в течение всего года. Технология производства такая, что сеем осенью, а убираем в начале августа. Кроме того, они знают, что мы гарантированно закупим все сырье по заранее оговоренной цене.
Относительно наших планов, то построенный в 2008 году завод до сих пор считаем лучшим в мире. Он построен «с нуля», и при его создании внедрялись лучшие технологии и оборудование. На это компания потратила 10 млн евро. Также мы создали надежную сырьевую базу. Сегодня «Сесвандерхаве-Украина» выращивает семена в Крыму. И делает это не хуже других компаний, в том числе, и нашей материнской компании, выращивающей семена на юге Франции или на севере Италии. В год объем украинского производства может составлять 300 тыс. посевных единиц (больше всего в год продавали 210 тыс. посевных единиц), то есть фактически обеспечить все потребности Украины в этих семенах. Если наша компания примет решение о поставках украинских семян в другие страны, мы к этому готовы. Хоть сегодня можем поставлять продукцию в Белоруссию, Молдавию, Россию. У Украины с ними договор о свободной торговле.
В западные страны сможем выйти только при условии, что Украина станет членом OECD (Организация экономического сотрудничества и развития (сокр. ОЭСР, англ. Organisation for Economic Co-operation and Development, OECD)) — организации, которая сертифицирует эти семена.
Алексей Крутыбич: Компания «Сесвандерхаве-Украина» одной из первых смогла спрогнозировать будущее украинского рынка и начала заниматься селекцией семян сахарной свеклы на внутреннем рынке. И она закрепилась. Другим компаниям, чтобы зайти на украинский рынок производства семян сахарной свеклы надо будет хорошо потрудиться, чтобы отвоевать себе долю. И это касается не только свеклы, но и кукурузы. Посмотрите, на этом рынке работают Syngenta, «Монсанто», DuPont, Pioneer. Сегодня одна французская компания вынуждена на $50 снизить цену реализации на 1 посевной единице, чтобы войти на рынок Украины. Вот о чем я говорю.
Latifundist.com: Какие из экспортных рынков из советского прошлого можно считать потерянными для украинских производителей сахара, а какие — пока нереализованной возможностью? Как их завоевать?
Александр Мельник: Нас никто нигде не ждет. За рынки борются. И если ты отвернулся или вышел на 5 минут в коридор, то кто-то другой уже занял твое место. Но у Украины есть возможность бороться за возвращение этих рынков. И тут уже от государства и самих компаний-поставщиков зависит, настолько далеко продвинется украинский сахар. Возможно, в Россию. Но при условии изменения законодательства. А это требует политического решения. Минагропрод должен помогать в борьбе на разных международных уровнях за отмену экспортных пошлин для отечественной продукции.
Алексей Крутыбич: Де-юре, можем поставлять в любую страну мира. Но де-факто — только туда, где будем конкурентоспособны. Рынки закрыты, а свободные ниши уже заняли трейдеры. Хотя украинским сахаром интересуются в Азии и Казахстане. Механизмом повышения конкурентоспособности украинского продукта также может быть квотирование. Если в среднем 1 тонну сахарной свеклы завод покупает у фермера за 30 евро (в рамках выделенной ему квоты), то в случае превышения этой квоты дают уже 10 евро. И завод может произвести сахар по более низкой стоимости.
Latifundist.com: Как вы оцениваете показатели урожайности сахарной свеклы? И насколько ее можно увеличить?
Александр Мельник: Урожайность растет. В прошлом году «Астарта» собрала больше 500 ц/га на 42 тыс. га. А в Советском Союзе давали звание Героя Труда за 500 ц/га на 100 га сахарной свеклы. Потенциал роста урожайности в среднем составляет 10–15% — до 650 ц/га. Хотя сегодня в Украине уже есть хозяйства, получающие и около 1 тыс. ц/га.
Алексей Крутыбич: Затраты на 1 га выращивания сахарной свеклы растут и в этом году составят 15–16 тыс. грн. Поэтому сельхозпроизводитель заинтересован в том, чтобы получать не 200–300 ц/га, а 600–700. Тогда затраты окупятся. Это — стимул для повышения продуктивности выращивания сахарной свеклы. Но урожайность во многом зависит от ряда факторов: качественных семян, достаточного объема удобрений и количества осадков. Последний фактор очень важен. Например, на Западе годовой уровень осадков — 700 миллиметров. Урожай тоже будет соответственный.
Latifundist.com: Работаете ли над засухоустойчивыми сортами сахарной свеклы?
Александр Мельник: Фактор засухи становится существенным вызовом для украинских аграриев. Например, в Крыму для выращивания семенников свеклы их надо 8–9 раз в сезон полить. Но наука работает над этим вопросом. Когда наступает засуха, то листья свеклы сохнут и ботва падает. А когда отрастают новые листочки, то значительно падает уровень сахара в корне. Поэтому главное задание селекционеров — замедлить падение листьев.
Latifundist.com: Расскажите, как судьба занесла вас в АПК?
Александр Мельник: В 1972–1980 году мой отец был замдиректора Института сахарной свеклы. Но я никогда не думал, что это направление меня заинтересует. Окончил я Сельхозакадемию по специальности экономист-математик. Потом защитил диссертацию по специальности «Экономика, организация и управление отраслями сельского хозяйства». Затем начались тяжелые 90-е годы. Я получал на работе $20 в месяц. Была возможность уехать за рубеж. И когда в 1993 году пригласили на собеседование для работы в компании Зенека, я пришел и услышал, что зарплата — $750 в месяц. Вначале не поверил. Но потом решил попробовать. Так и началось мое аграрное «плаванье».
Алексей Крутыбич: Я закончил в 1994 году Киевский политехнический институт по специальности инженер-радиотехник. Как видите, с сахаром связи не было. Но у меня были уже жена и дочка. Надо было искать заработок. Пошел в компанию, которая поставляла нефтепродукты на сахарные заводы. Она называлась «Разгуляй», позже переименовалась в «Укррос». Так попал в сахарную отрасль. Компания приобрела собственные заводы и обзавелась земельным банком. Мне пришлось осваивать азы аграрной грамоты, детально изучать в Германии сахарный бизнес, а позже — разбираться в агротехнологиях.
Latifundist.com: Когда легче было работать: сейчас или в советское время?
Александр Мельник: Когда пришел в отрасль, то мы пытались убедить людей сеять дражированные семена. Это надежнее. Мы завезли в село Червоне Харьковской области первую партию. Как сейчас помню: дело было в 1994 году перед Пасхой. Семена — голубого цвета. Люди ними украшали пасхальные куличи. А мы ходили по домам и просили не есть их, потому что семена были протравлены.
Алексей Крутыбич: Тяжело было ломать стереотип. Люди вручную пропалывали посевы свеклы, чтобы получить 2 мешка сахара. А тут механизация, прогресс. Люди долго не могли понять, почему их труд стал не нужен. Была большая проблема с занятостью сельского населения.
Latifundist.com: Вы помните, как зарабатывали свой первый мешок сахара?
Александр Мельник: Я никогда не зарабатывал мешок сахара. Имеется в виду — в натуре. Но в нашей стране еще много людей, которые получают оплату сахаром. Если посмотреть статистику Минагропрода, то получается, что из переходных запасов в размере 950 тыс. тонн только 400 тыс. тонн находится на складах заводов. А остальные 550 — у населения. Это в среднем по два мешка сахара на одного украинца.
Алексей Крутыбич: Я принципиально покупаю сахар в магазине. Но у меня в Полтавской области живет двоюродная сестра и у нее дома — 21 мешок сахара. Когда приезжаю к ней, постоянно говорю: «Продай. Зачем он лежит?», а она отвечает: «Это — сельская валюта». Кроме того, ни один сахарный завод в Украине пока еще не фасует сахар в меньшую тару, чем мешок. Поэтому население складирует мешки с сахаром. Есть килограммовые упаковки в супермаркетах, но нет по 20 и 10 кг. «Укррос» это начинал делать.
Latifundist.com: Какими аграрными навыками обладаете?
Александр Мельник: По образованию я экономист-математик но в Сельхозакадемии у нас были такие предметы как животноводство, растениеводство. Нас учили по виду семян определять, какой сорняк рос на поле, какими средствами его обрабатывать. Так что умею многое. И на тракторе ездить. Но корову доить не умею (улыбается).
Алексей Крутыбич: Я дома с удовольствием исполняю все функции садовника. Освоение аграрных технологий не прошло даром. Иногда даже соседи приходят, спрашивают и советуются, как лучше посадить то или иное растение. Чем обработать, к примеру, можжевельник и так далее.
Latifundist.com: Какое было первое самостоятельное «аграрное» решение?
Александр Мельник: В бизнесе важное решение — дать или не дать кредит. У меня было так же.
Алексей Крутыбич: Покупка и модернизация Чертковского сахарного завода — это мое решение. Я убедил собственников «Укррос», что его нужно покупать и обновлять. И сегодня это — один из лучших сахарных заводов в Украине. Его сейчас купил Радехов.
Latifundist.com: Какие требования вы ставите перед собой в первую очередь, а также перед вашими подчиненными?
Александр Мельник: Трудно судить себя. По моим меркам я — демократ, а по западным — больше диктатор. Но это не потому, что не прислушиваюсь к мнению других. Просто в Украине и на Западе разные условия работы. Поэтому их методы могут работать у нас неэффективно. Я не приемлю, если мое решение не выполняют. Конечно, есть поле для обсуждения. Но выполнение поставленной руководством задачи — обязательно.
Алексей Крутыбич: Я требую от своих подчиненных правдивой информации, а не той, которую хочет слышать собственник. У меня были из-за этого конфликты. Часто собственник вынуждает говорить то, что ему хочется слышать. Он хочет получить прибыль 300 долларов с 1 га. И экономисты начинают просчитывать, как достичь такого результата и рисуют разные эфемерные картины. Но надо быть реалистом. Если каждый год компания прибавляет 5% к урожайности и при этом не вкладывает денег в модернизацию и развитие, то 20% роста не стоит ожидать только потому, что этого кому-то хочется. Чудес не бывает. И это надо четко понимать, когда строишь бизнес. Нужно представить себе четкую систему и картинку производства, а потом ее реализовывать.
Latifundist.com: Какой самый распространенный стереотип или миф, который вам приходилось слышать об украинском АПК?
Александр Мельник: Самый распространенный миф — это вера в то, что цена на аграрную продукцию будет выше или такая же, как в неурожайный год. Это неправда. Цену регулирует спрос и предложение на рынке. И надо научиться ее просчитывать и соответственно ей строить бизнес.
Алексей Крутыбич: Первый миф: Украина — кормилица Европы. Ну не идет ничего из Украины в Европу. И уровень качества продукции пока еще не соответствует европейскому. Хотя потенциал у нас действительно большой. Второй миф: Украина засыплет всех сахаром. Не засыплет никогда и никого. Дай Бог, чтобы себя обеспечила. Давайте научимся себя обеспечивать, а потом будем продавать свою продукцию на внешние рынки.
Latifundist.com: Если бы у вас были лишние деньги, занялись бы сахарным бизнесом в Украине?
Алексей Крутыбич: Скорее да, чем нет, хотя для этого и нужны большие деньги. Но люди всегда будут хотеть есть. Потребление сахара составляет до 40 кг в год на человека. И не важно, в каком виде: в конфетах, пиве, печенье. Значит, кто-то сахар будет производить и привозить. Хлеб, сахар, мясо, молоко нужны всегда.
Александр Мельник: Да, я бы занялся производством семян. Сладость украинский сахар еще не потерял. И это обусловлено еще и тем, что сельское хозяйство — одна из самых доходных отраслей народного хозяйства.
Latifundist.com: Какой сахар сами покупаете? И расскажите, как правильно выбрать сахар в магазине?
Алексей Крутыбич: Покупаю белый, мелкокристаллический, прозрачный. Выбирая сахар, обращайте внимание на его цвет: чем белее, тем лучше. Это не касается импортного темного сахара, потому что в Европе сначала делают белый сахар, (очищают мелассу) и затем его мелассируют (окрашивают). Если вам говорят, что украинский темный сахар полезнее — не верьте. В Украине не производят темный сахар. И темный цвет — это результат нарушения технологий производства. В плохо изготовленном сахаре можно почувствовать запах завода. Как это сделать? Возьмите в магазине сахар: один белый, а другой самый темный (не импортный), одновременно откройте упаковки и понюхайте. Меня также всегда умиляет, когда в кафе предлагают к кофе или чаю тростниковый сахар. На вопрос «Чем он лучше свекловичного?» отвечают: «В нем лучше чувствуется вкус». Это миф! Любой сахар — тростниковый и свекловичный — на 99,9% состоит их сахарозы. Она одинаковая.
Latifundist.com: Спасибо за интересную беседу.
Алла Стрижеус, Ирина Наталенко, Национальный агропортал Latifundist.com
