Агро-2021 глазами экспертов The Best Version Club: между прогнозами и реальностью
Джерело фото: www.facebook.com
На такие серьезные темы, как рынок земли, инвестиции в агро и экспансия Китая, можно дискутировать горячо и долго. А уж тем более в лаунж-обстановке элитного бизнес-клуба и в окружении интересных собеседников. Поэтому, когда нам представилась возможность принять участие в заседании The Best Version Club «Прогнозы и реальность 2021. Рынок земли. Art. Агро. Недвижимость. Акции. Hi-Tech», вопрос у нас возник только один — где и когда. Зато впечатлений и воспоминаний о мероприятии осталось много. Впору с кем-то поделиться. Что мы с радостью и делаем.
Итак, место действия — БЦ Gulliver. «Декор» — вечер, выставка картин, живая музыка, непринужденное общение. Темы — разнообразные. Женский клуб плохо сочетается с однообразием. Особенно, если это клуб предпринимательниц, экспертов, лидеров мнений, топ-менеджеров и селебрити, как себя позиционирует Best Version Club.
Нас встречают соосновательницы клуба Елена Жилич и Дарья Дидковская. К большой встрече, как в анонсе был обозначен формат мероприятия, у нас профессиональный интерес, поэтому сразу обустраиваемся в зоне размещения потенциальных латифундистов, где организовано обсуждение агро и смежных тем. Спикеры — известные на рынке персоны: Борис Шестопалов — совладелец и СЕО HD-group и GFSGROUP, Илья Пономарев — СЕО и акционер Trident Acquisitions, Дарья Дидковская — собственница и СЕО «АПК-РЕСУРС», Ольга Трофимцева — глава правления Ассамблеи Аграрных Палат Украины. Модератор — амбассадор Best Version Club Инна Богословская.
Так что два часа большой встречи Best Version Club для нас действительно пролетели незаметно — быстро и ярко. А вот что касается самого обсуждения актуальных тем, оно проходило очень похоже на традиционные бизнес-завтраки Latifundist.com. Поэтому мы решили не изобретать велосипед, а сконцентрироваться на спектре различных мнений.
Рынок земли: Украина — не Польша, но есть надежда
Главной темой обсуждения в агро-секции большой встречи Best Version Club по понятным причинам стал рынок земли. Вводные для дискуссии задала Инна Богословская: рынок земли в Украине открыт, но вот к каким последствиям это приведет — сказать пока сложно. Особенно в части допуска иностранных инвесторов к покупке земли в Украине.
«Украинский рынок земли часто сравнивают с польским. Но почему Польша смогла быстро реорганизоваться, а Украина нет? Потому что в Польше частная собственность на землю существовала еще во времена Советского Союза, при том, что у них был социализм. Более 85% земельного фонда страны принадлежало фермерам — частным собственникам. Поэтому отношение к земле, как к частной собственности, в Польше сформировалось несколько поколений назад. В Украине этого, к сожалению, не было. Придется наверстывать», — Инна Богословская, амбассадор Best Version Club.
В том, что лучше поздно, чем никогда, и рынок земли Украине необходим, оказались едины все спикеры. А вот в частностях, мнения, конечно, разошлись. Прозвучали тезисы о необязательности наличия собственной земли в агропроизводстве и необходимости стимулирования собственников земли к бережному отношению к ней.
Впрочем, судите сами.
«Я считаю, что решение о создании в Украине нормального рынка земли — правильное решение. Нюанс в том, что рынок земли никак не связан с агропроизводством. Возникнут крупные игроки, которые будут землю продавать и капитализировать, как любой другой актив. Но вот какая норма доходности будет у этого актива зависит уже от эффективности агротехнологий. В это и надо вкладываться аграрным компаниям — в эффективность труда, технологическую модернизацию, производительность. Тогда будет все нормально. А кому земля физически принадлежит — вообще никакой роли не играет», — Илья Пономарев, СЕО и акционер Trident Acquisitions.
«Во Франции вся земля в частной собственности. Но если землевладелец не обеспечит соблюдения параметров, указанных в паспорте земельного участка — по состоянию почвы, плодородию, внесению химикатов и т. д., — он будет оштрафован. Причем размер штрафа может достигать стоимости всего урожая за год. В Украине этого, к сожалению, нет», — Инна Богословская,амбассадор Best Version Club.
«В цепочке нашего бизнеса, в частности, в производстве замороженного хлеба, земли нет и никогда не будет. Точнее, в частной собственности земля у нас, конечно, есть. Но мы ее сдаем в аренду, так как сегодня это монетизированный инструмент с доходностью 10-12% годовых. А вот выращиванием сельхозпродукции мы не занимаемся принципиально, так как это отдельный и не самый простой вид бизнеса. Ранее в структуру нашего бизнеса входили агрохозяйства. Мы их продали и чувствуем себя прекрасно, несмотря на то, что сегодня взлет рынка», — Борис Шестопалов, совладелец и СЕО HD-group и GFS GROUP.
Читать по теме: Методичка для агрохолдинга. Как работать в условиях открытого рынка земли
Цена гектара – от $100 до $480 тыс.
Не обошли вниманием спикеры и вопрос об экономических последствиях открытия рынка земли.
«В ближайшие годы мы точно не получим каких-то сумасшедших миллиардов прироста ВВП, о которых в 2019 году заявлял господин Милованов», — сформулировала свою позицию Ольга Трофимцева.
По ее мнению, до тех пор, пока правом на покупку земли обладают только физлица, для больших инвесторов рынок малоинтересен, хотя любопытные процессы на рынке происходят. В частности, уже появились земельные посреднические сервисы, которые предлагают свои услуги за комиссию.
«Я лично знаю с полдесятка таких сервисов», — уточнила Ольга Трофимцева.
Интересная ситуация складывается и со стоимостью земли.
«Прежде всего, нужно понять, сколько земля в Украине стоит на самом деле. Потому что, когда мы говорим о прекрасных украинских черноземах, нельзя забывать и об иллюзиях на этот счет, и о качестве земли. К сожалению, мы часто смотрим на землю как на что-то отдельное, вырывая ее из контекста мировых трендов. А нужно смотреть на мир, на то, в каком направлении развиваются технологии, что будет с нашими почвами через 30 лет, и какие пищевые продукты будут через 30 лет производиться в мире — возможно, это будет синтетическое мясо на основе растительных заменителей и т. п. Нужно учитывать все эти риски.
Сейчас Министерством заявляется средняя цена за 1 га земли сельхозназначения в районе 40 тыс. грн/га. Это завышенная цена. Реальная цена — около 27 тыс. грн/га, то есть $1 тыс. Однако, на самом деле, разброс цен сумасшедший. По сделкам продажи земли, которые зарегистрированы в Украине за два месяца, минимальная цена за 1 га — чуть больше $100. В Луганской области, если не ошибаюсь, зафиксирована цена 3,7 тыс. грн. А самая высокая цена — 13 млн грн/га — это Киевская область, где идет жесткая борьба за консолидацию земли», — Ольга Трофимцева, глава правления Ассамблеи Аграрных Палат Украины.
«Мы должны отдавать себе отчет в том, что в результате открытия рынка земли у нас сначала будет не рост ВВП, а его падение. По очень простой причине. Если агрохолдингом заключены долгосрочные договора аренды, нет весомых причин для инвестирования в покупку земли. В данной ситуации вложение капитала в землю — это его «омертвление». Земля будет висеть в холдинге мертвым активом, никак не отразиться на EBITDA и ни на копейку не повысит его стоимость.
И такая картина не только в агро. Например, IT-компании. Они что — должны владеть помещениями, в которых находятся? Нет, они их арендуют. В ритейле что — сеть супермаркетов обязательно должна быть собственником всех торговых помещений? Наоборот, для розничного бизнеса это минус. Потому что в любом бизнесе есть core — ядро. В агро ядром бизнеса является не владение землей как физическим активом, а выращивание на ней агропродукции. Разумеется, право на землю при этом должно быть защищено. Однако совершенно не важно, являетесь ли вы собственником земли или нет», — Илья Пономарев, СЕО и акционер Trident Acquisitions.
Смотреть по теме: Мапа земельних угод і цін на землю з 1 липня 2021 року
Дело не в людях, а в механизмах
Кстати, по мнению Ильи Пономарева, у потенциальных продавцов своих земельных наделов есть серьезный повод для оптимизма. Зарубежные инвесторы уже сейчас демонстрируют живой интерес к украинскому рынку земли, несмотря на сопутствующие сложности. А все потому, что земля — отличный биржевой товар.
«У меня когда-то был любимый анекдот: во время коллективизации в СССР первой о создании колхозов отчиталась Еврейская автономная область, прислав телеграмму — колхозы созданы, присылайте колхозников. На мой взгляд, украинская проблема — диаметрально противоположная — колхозники есть, а нет «колхозов». Почему инвестор не вкладывает деньги в украинскую компанию, даже если в этой компании работают прекрасные люди? Потому что дело не только в людях, а в инвестиционных механизмах.
Почему в мире хорошо продается земля? Потому что это биржевой товар. Так же, как и зерно. Поэтому тому, кто покупает зерно, по большому счету, все равно, где оно произведено — в Украине, Польше или Турции.
По этой же причине весь мир смотрит на ситуацию с украинской землей. Например, в Штатах к нам постоянно приходят люди и заводят разговор на эту тему. При этом их не интересуют нюансы законодательства, когда и что будет открыто, что можно и чего нельзя. Они приходят к нам и говорят: «Вы инвестиционные менеджеры, мы верим, что вы найдете нормальное решение. Вопрос только в том: а во что мы вкладываем? Что именно мы как инвесторы покупаем?», — Илья Пономарев, СЕО и акционер Trident Acquisitions
Инвесторы — Китай и саудиты: есть ли повод для опасений?
Впрочем, ключевой темой обсуждения рынка земли на встрече в БЦ Gulliver стали не абстрактные иностранные инвесторы, а китайские и арабские компании. Тон этой дискуссии ненавязчиво задала Инна Богословская, напомнив, что китайские инвесторы придерживаются четкого правила — 80% средств инвестора и 80% их персонала. По словам Богословской, на практике это приводит к тому, что в некоторых африканских странах китайские анклавы работают в режиме «государство в государстве»: китайские инвесторы выкупили землю, отстроили свой бизнес, и сейчас туда, по сути, вход государственной власти закрыт — там своя полиция, свои границы. В связи с этим возникает вопрос — возможно ли такое развитие событий в Украине?
«В Украине существует три основных типа землевладельцев. Это мелкие владельцы личных крестьянских хозяйств и паев, фермеры и огромный индустриальный сектор. Когда в Европе кто-то слышит, что в руках одного юридического лица сконцентрировано 500 тыс. га — теряет сознание. А в Украине уже есть латифундисты, которые владеют и большими земельными банками. То есть формируются огромные индустриальные агрохолдинги. И крупный инвестор пойдет туда, потому что нет никакой государственной регуляции и ограничений.
В результате мы можем получить сельскохозяйственные агромерации внутри страны, которые государством вообще не контролируются. Сейчас наиболее активный интерес к тому, чтобы через два года зайти на украинский рынок земли через юрлица, проявляет Китай. И если мы об этом начнем думать, когда китайские компании уже зайдут на рынок, невозможно будет что-то изменить», — Инна Богословская, амбассадор Best Version Club.
Свою позицию Инна Богословская обосновывает тем, что у китайских компаний в бюджетах огромные статьи накладных расходов.
«Поэтому они сначала идут с чемоданом к клерку, который готовит информацию для руководителя. И только после этого начинают переговоры с руководителем. У них это все регламентировано», — подчеркнула модератор встречи и добавила, что арабские инвесторы заходят по-другом: «Они покупают фермерские хозяйства, становятся собственниками и нанимают персонал. В сегмент больших индустриальных агрохолдингов они не хотят идти — опасаются».
Хотя в любом случае — это отсроченные перспективы украинского агрорынка.
«До 2024 года, когда юридическим лицам официально разрешат покупать землю, ажиотажа на рынке точно не будет. В том числе и со стороны иностранных инвесторов — арабских, китайских. В том формате, в котором рынок существует сейчас, для покупки земли компаниям приходится искать пути обхода. Не секрет, что делают украинские агрохолдинги — оформляют землю на физлиц: своих сотрудников, пайщиков. Это сложная, непрозрачная схема, которая несет определенные риски, включая коррупционные.
Но в целом, я не вижу большой проблемы в том, что иностранным инвесторам разрешат купить 2-3 тыс. га земли и работать бок о бок с украинскими фермерами. Иногда иностранные собственники лучше заботятся о земле, рабочей силе и всем прочем, чем украинские фермеры.
Я лично знакома со многими иностранными фермерами, которые уже много лет работают в Украине — французы, голландцы, немцы. Их точно больше сотни по Украине. И они прекрасно здесь живут: инвестируют в социальную инфраструктуру, в технологии, в дороги, в рабочую силу, которая, на самом деле, не столь дешева, как об этом говорят», — Ольга Трофимцева, глава правления Ассамблеи Аграрных Палат Украины.
По мнению Ольги Трофимцевой, иностранным инвесторам нужно не запрещать сделки с землей, а устанавливать для них определенные условия — как в странах Европы. При этом приоритетное право покупки с\г земли должны иметь местные фермеры — те, кто живут и работают на этой земле.
В Германии, например, по этой причине на территории бывшей ГДР ограничивают возможности инвесторов по покупке земли.
«Проблема в том, что в покупку земли в Восточной Германии заходят неаграрные фонды, которые заинтересованы только в получении максимальной прибыли. Все остальное их абсолютно не интересует. Как следствие, происходит искривление структуры аграрного производства, депопуляция сельских территорий. Немцы это видят и пытаются с этим бороться введением ограничений для неаграрных инвесторов. Я считаю, что на этот опыт нужно обратить внимание и Украине», — подчеркивает экс-глава Минагрополитики.
В целом, как оказалось, экспертов не страшит приход на рынок земли иностранных инвесторов. Они опасаются другого — с одной стороны монополизма, частного или государственного, с другой — нецивилизованного рынка.
«Я бы не опасался захвата украинской земли иностранными инвесторами. Мне кажется, деньги живут там, где им хорошо. А в Украине деньгам жить плохо. Коррупция и все, что с ней связано, не позволяют деньгам чувствовать себя комфортно.
Кроме того, инвестировать лучше в то, что имеет шанс подорожать не с $1 тыс. до $2 тыс., а с $10 тыс. до $ 15 тыс. Поэтому я лично инвестировать в покупку земли в Украине не стал бы, а вложил средства в дорогую землю в странах с высоким потенциалом роста стоимости земли», — Борис Шестопалов, совладелец и СЕО HD-group и GFS GROUP.
«С моей точки зрения, конкуренция — это прекрасно. Инвестирование — это такой же бизнес, как любой другой. Поэтому, если есть конкуренция инвесторов между собой — американских, арабских, китайских, каких угодно, — это супер. Плохо, когда конкуренции нет. Еще хуже — когда есть монополия, государственная или частная. Это худшая ситуация из всех возможных.
Если в Украине возникнет монополия китайских инвесторов, остановить это будет невозможно, пока у китайских инвесторов будет возможность «занести чемоданчик», которой у остальных инвесторов нет. Наша задача — построить цивилизованный рынок. Тогда возникнет нормальная конкуренция — между всеми инвесторами, включая китайских», — Илья Пономарев, СЕО и акционер Trident Acquisitions.
Читать по теме: ТОП-15 самых ярких сделок M&A последнего десятилетия на украинском агрорынке
Рынок зерна: то взлет, то посадка. Но курс — на 10 000
Еще одна тема, которой участники встречи Best Version Club уделили внимание, — украинское зерно. Благо, прогноз урожая в 75 млн т настраивает и на продуктивное общение, и на положительный результат. Однако есть нюансы, среди которых — специфика украинского рынка и специфика зерна, как биржевого товара.
«Украинский рынок зерна отличается от мирового тем, что ситуацию на нем сложно спрогнозировать. У нас он работает по своим правилам. Больше половины рынка находится в тени. Поэтому в основном это — нерегулируемый, стихийный рынок.
Например, в ситуации, когда зерно на рынке стоит 5500, агропроизводитель может заявить, что будет продавать только за 7000. Это ведет к недопоставкам и искусственному росту цены.
Например, в августе цена пшеницы выросла колоссально. Были такие дни, когда пшеница продавалась за 8700 — произошел кардинальный скачок на 2000. А затем, из-за того, что цена повышалась искусственно, произошел обвал.
Но в целом я считаю, что несмотря на то, что в 2020 году произошел пиковый рост цен, индекс цен на зерно будет расти и дальше. В ближайший год-два — точно», — Дарья Дидковская, собственница и СЕО «АПК-РЕСУРС».
«Сейчас уже можно заключать сделки на покупку зерна урожая 2022 года. Это зерно контрактуется. И, уверяю вас, его цена будет такая же, как цена текущего года.
Проблема в том, что украинский рынок хаотичен. Например, 10 дней назад цена на зерно в Украине настолько разогналась, что на элеваторах была на 10-15% выше, чем цена в портах прибытия Черноморского бассейна, по которой трейдеры были готовы зерно покупать. Поэтому в конечном счете цены откатились обратно.
Вообще же, я уверен, что цена украинского зерна пробьет потолок в 10 тыс. грн. Но, по большому счету, о чем бы мы ни говорили — о высоких ценах на зерно, газ или металл — это все равно разговор о деньгах. Как только цены полетели вверх — инвесторы переложились в товарные сырьевые опционы. Все это — просто деньги, которые они вкладывают в товар: алюминий, руду, уголь. И, конечно же, пшеницу.
Поэтому наша украинская пшеница не является чем-то уникальным. Это просто способ хеджирования финансовых рисков. Поэтому мы никак не сможем повлиять на эту ситуацию с помощью инструментов внутреннего регулирования. И при всем моем уважении к способам государственного регулирования, я не верю, что в данной ситуации сработает. А в Украине — тем более», — Борис Шестопалов, совладелец и СЕО HD-group и GFSGROUP.
Агро. Все упирается в персонал
А вот одной из главных проблем в агро сегодня является дефицит квалифицированных кадров. Это признают и представители растениеводческого сегмента, и переработчики.
«Один мой близкий друг приобрел два агрохозяйства в Харьковской области. Первый год он восторгался экзотикой агро — землей, животными, природой и т. п. На второй год ужаснулся от количества украденного. На третий год — поставил в хозяйстве охрану. А на четвертый — решил хозяйство продать.
В целом, отсутствие мотивированного персонала — колоссальная проблема украинского агрорынка. У нас люди, к сожалению, не любят и не хотят работать», — Инна Богословская, амбассадор Best Version Club.
«У нас есть несколько инвестиций как в стартапы, так и в индустриальные пищевые производства — в Черновцах, во Львове. Там мы развиваем и хлебный бизнес, и производство различных пищевых ингредиентов и добавок. Я только вернулся с этих объектов, пообщался там со множеством людей и понял — если Украина незамедлительно не изменится, мы просто потеряем огромный эффективный класс работников. Там я это почувствовал кожей. И это самая большая проблема», — Борис Шестопалов, совладелец и СЕО HD-group и GFSGROUP.
Понятно, в агро есть и другие большие проблемы. По мнению Инны Богословской и Ольги Трофимцевой, к таковым можно отнести, в частности, отсутствие эффективных механизмов госрегуляции, что является одной из причин ценовых перепадов на рынке зерна.
«К сожалению, государство сегодня не выполняет те функции, которые должно выполнять, ни на аграрном рынке, ни в большинстве других секторов. Например, ценовые прыжки и падения, из-за которых рынок зерна работает несбалансированно, можно было бы гасить товарными интервенциями. С этой целью в Украине была создана ГПЗКУ. Но если проанализировать новости об этой госкомпании — они связаны в основном с уголовными производствами, обысками в офисах и сумасшедшим долгом ГПЗКУ перед нашими китайскими партнерами.
У нас есть и другое прекрасное госучреждение — Госрезерв, в котором должно храниться зерно, запасенное на случай каких-то форс-мажоров национального уровня. Таких, как пандемия ковида. Но большинство новостей о Госрезерве опять-таки о том, что мыши съели зерно вместе с техникой, вагонами и элеваторами.
То есть государство не является эффективным менеджером даже в таких, жизненно важных для нас и для государства, вопросах. Хотя должно было этим заниматься», — Ольга Трофимцева, глава правления Ассамблеи Аграрных Палат Украины.
Не в деньгах счастье. И не в коррупции несчастье
Тем не менее, завершилось мероприятие на оптимистичной ноте. Эксперты убеждены, что коррупция, о которой в Украине не говорит только ленивый, не является непреодолимой преградой для развития украинского агрорынка. Так же, как и отсутствие денег и инвестиций. С большими деньгами в Украине проблем нет, и EBITDA уже не столь определяющий фактор, как ранее. Куда важнее команда и бизнес-идея.
«В инвестиционном бизнесе есть принцип — покупать нужно не тогда, когда все хорошо, а когда все горит. И чем глубже падение, тем больше стимул зайти на рынок. Однажды мы подготовили для партнера инвестиционную декларацию и для большей убедительности акцент в ней сделали на Восточной Европе — вписали через запятую: Украина, Польша, Румыния. Расчет был на то, что Восточная Европа для инвестора более привычное понятие, чем Украина. Но после первой встречи с инвестором поняли, что говорить с ним нужно только об Украине. В Польшу он сам знает как инвестировать — там есть Варшавская биржа, публично торгуемые компании. А вот как инвестировать в Украину он не знает. Хотя понимает, что инвестировать в Украину выгодно: страна в состоянии войны, кризис в экономике — значит, все дешево. И ему это интересно, потому что риски — головная боль не его, а инвестиционной компании».
«Главная проблема Украины — не в том, о чем мы обычно говорим. Это не проблема коррупции. Просто все понимают, что в Украине часто проще заплатить. Единственный альтернативный путь — создавать механизмы. А вот с этим в Украине плохо. Механизмов нет, все делается с колена и на харизме — с яркими людьми, у которых горят глаза. С точки зрения личного общения — это прекрасная ситуация. Но с точки зрения инвестиций — ужасная. Потому что ты понимаешь: если конкретный человек, в которого ты инвестировал, завтра уйдет или ты с ним поссоришься — бизнес на этом закончится», — Илья Пономарев, СЕО и акционер Trident Acquisitions.
«Мы с инвесторами общаемся столь же часто, как и с поставщиками оборудования. И удивительная история — я часто слышу заявления о том, что в Украине есть проблема с инвестиционным капиталом. Но у меня сегодня, например, было две встречи. И на обоих возник только один вопрос — сколько нужно денег?
На самом деле, в Украине есть сложности только с получением маленьких денег. С большими деньгами проблем нет, если вы готовы принять этот ресурс и обработать, если вы компетентны и у вас есть команда. Сегодня инвесторов в первую очередь интересует бизнес-составляющая. Недавно я общался с инвестиционным фондом. И вопросы, которые задавали: покажите СРМ-систему и уникальность, кто у вас занимается продажами и маркетингом? И много другое, что вчера никого из инвесторов вообще не интересовало. EBITDA и Cash Flow, конечно, тоже важны. Но это потом. Если они недостаточные, их можно со временем улучшить. Но нужно знать, как это сделать. Поэтому у нас самые большие инвестиции идут в развитие команд — создание IT-продукта, корпоративной нейронной сети и остальное, без чего бизнес-проект не летит», — Борис Шестопалов, совладелец и СЕО HD-group и GFSGROUP.
Отсюда резюме: украинский агрорынок несомненно прогрессирует, что, помимо прочего, подтверждается открытием рынка земли и интересом, который проявляют к нему украинские и иностранные инвесторы. Правда, пока ситуация далека от идеала — слишком много еще хаоса, спонтанности и непродуманности как в агро, так и в государственной аграрной политике. Но именно поэтому и необходимы мероприятия, подобные встречи, организованные Best Version Club. Ведь решение любой проблемы начинается с ее обозначения и обсуждения.
Алла, Силивончик, Валентин Хорошун, Latifundist.com
