Алексей Колбасинский об инвестициях в рынок земли после снятия моратория
Открытие рынка земли по-прежнему у всех на слуху. Одни переживают, что после снятия моратория украинские земли скупят иностранцы и произойдет обезземеливание селян. Другие, наоборот, видят в этом детенизацию национальной экономики. Своим видением данной ситуации поделился Алексей Колбасинский. В сфере агробизнеса он известная личность. В разные годы занимал пост финансового директора в крупных компаниях, а сегодня возглавляет новое направление бенчмаркинга украинских аграрных компаний — Agrohub Benchmarking. В интервью Latifundist.com он рассказал о том, почему после снятия моратория не будет глобального перехода банка земли в одни руки, о доступных финансовых ресурсах для агробизнеса, отношении иностранных инвесторов к украинскому рынку, почему считает аграрные расписки нужным и перспективным инструментом, а также о своем новом проекте.
Latifundist.com: Как Вы считаете, к чему приведет открытие рынка земли? Говорят, что некоторые агрохолдинги уже создают фонды, куда аккумулируют средства, чтобы активно заходить в этот рынок.
Алексей Колбасинский: Я не знаю, какие резервы есть у тех или иных групп. Мало того, на данном этапе крупные агрообъединения больше заинтересованы работать не с рынком земли, а с рынком прав аренды. С точки зрения инвестиций, если рынок земли откроется, это превратится, по сути дела, в подвид рынка недвижимости — вложение денег в долгосрочный актив. Я не уверен в том, что в нашей стране после снятия моратория в первой волне будут какие-то глобальные переходы целых банков земли в одни руки. Безусловно, будет эйфория, будут переговорные ситуации, когда, например, продавцы своих активов в качестве паев будут предлагать рынку одну цену, а рынок будет говорить: «Нет, нам это не подходит». И наоборот. Думаю, эти «качели» будут продолжаться несколько сезонов. Здесь в первую очередь нужно понимать, что в мире происходит. Конечно, в Восточной Европе цены на землю выше €3-4 тыс. Но там рынок работает в условиях нормальной судебной системы, прогнозируемого налогообложения и сгруппированных массивов. Там мало полей, на которых в шахматном порядке разбросаны наделы земли: вот эти 50 участков мои, а эти не мои. Массивы должны быть сгруппированы, тогда это будет нормальный товар для рыночного обращения.
С точки зрения устойчивой долгосрочной доходности на инвестицию украинский рынок земли в глазах глобальных инвесторов пока рискован. Законопроект по рынку земли уже готов, но этого недостаточно. Какая комбинация или какой отдельно взятый нормативный акт, положение или регламент приведет законопроект в жизнь — никто в реальности не знает. Поэтому о каких целевых фондах может идти речь? У инвесторов деньги должны работать. Логично предположить: деньги, которые сейчас оборачиваются в украинских ОВГЗ, будут первым и ближайшим источником для покупки земли инвесторами. Если рынок откроется раньше, чем упадет доходность ОВГЗ.
Latifundist.com: То есть сомнительно, чтобы кто-то откладывал деньги специально под открытие рынка земли?
Алексей Колбасинский: Да, неизвестны общие правила игры: какие будут взиматься налоги за владение землей в качестве имущества и какие налоги будут уплачиваться землепользователями из операционной прибыли? Это как купить кота в мешке — вложить деньги в непонятный проект, отказавшись от надежных 3-5% годовых. Если мы сейчас говорим хотя бы о 5 млн га земли, которая может быть выставлена на продажу, то представляете, какая это сумма?
Скорее всего, арендаторы-землепользователи активно ищут возможности самостоятельного привлечения инвестиций под покупку земли по приоритетному праву выкупа, сокращают программы капинвестиций и т. п. А инвесторы прицениваются к перспективам роста арендной платы для прогноза доходности прямых инвестиций в покупку земли.
Latifundist.com: Сегодня рынок аренды земли в той же Черкасской и Винницкой областях «перегрет»: пайщики сами диктуют условия арендаторам. Бытует даже мнение, что после открытия рынка земли агрохолдинги могут свернуть социальную политику в селах. У них больше не будет стимула плясать под дудку пайщика.
Алексей Колбасинский: Вопрос «перегретости» стоимости земли крутится вокруг маржи того, кто возделывает землю, и баланса спроса и предложения. И социальные проекты в селах, и собственники земли, и бюджеты, и прочие стейкхолдеры — все черпают ресурсы из маржи агропроизводства.
На самом деле, сегодня в Украине гораздо выгоднее заниматься агробизнесом по сравнению с Европой, Австралией и США. Пока маржа производства по большей части остается у украинского фермера. За эту маржу так или иначе борются трейдеры при закупке зерна, которые хотят больше 1-1,5%, а также поставщики логистических услуг, техники, семян, средств защиты растений и минеральных удобрений. И они будут всячески пытаться отвоевать этот кусок, через различные комбинации предложений и давления. Дорогие кредиты уже забирают часть маржи фермера.
Читать по теме: Купить землю за границей: возможности и запреты
Но главный, кто борется и будет бороться за маржу фермера, — это рантье (сегодня это пайщик или сельсовет). Я не могу сказать, что рынок аренды земли в целом в Украине «перегрет». В Европе за аренду 1 га земли рантье получает €800-900 и более. Аналогичная ситуация в США: $600-700 стали нормой в последние годы. Чистая прибыль фермера уменьшается, а у рантье — увеличивается, поэтому отдача на инвестицию, насколько мне известно, составляет более 10% в год. Вот это похоже на то, что рынок «перегрет».
В Украине сегодня за аренду земли пайщикам платят $100-250 за 1 га. Есть ожидания, что $300 будет нормой к 2021 году, даже если не снимут мораторий.
Latifundist.com: Какая маржа считается хорошей у трейдера на сегодняшний день?
Алексей Колбасинский: Неплохая маржа на сегодняшний день — 1-2%. У локального трейдера она может быть больше, на отдельных партиях до 4%. Но большие трейдеры хеджируются, то есть работают с бумагой. У них стоимость хеджирования съедает часть этой маржи. Помимо того, существуют логистические сбои, дефолты при поставке, штрафы. Все это съедает половину потенциального заработка.
Latifundist.com: Компания «Cardiff Commodities» активно развивала SWAP-торговлю и весной оказалась на грани банкротства. Вы следили за этой ситуацией?
Алексей Колбасинский: Считаю, что если бы в Украине была идеально сбалансированная инфраструктура по доставке зерна в порт и ровные климатические условия, то не было бы и массовой SWAP-торговли. В условиях нестабильной логистики и сложностей концентрации объемов для выполнения контрактов без SWAP обойтись нельзя. Ситуацию с «Cardiff Commodities» я не могу комментировать, поскольку не владею подробной информацией. Там, скорей всего, произошла цепная реакция. Отмечу, что при использовании всеми трейдерами надлежащих процедур и методов управления рисками подобные крупные дефолты маловероятны.
Читать по теме: Семь кругов «земельного ада»
Latifundist.com: Многие банки, фонды и страховые агентства отказываются работать с украинскими компаниями из-за высокого странового риска или же этот риск перекладывают в процентные ставки. Где, по Вашему мнению, сегодня самые доступные финансовые ресурсы для агросектора?
Алексей Колбасинский: Это давний вопрос: после понижения кредитного рейтинга Украины в 2007 году стоимость страновых рисков росла, критерии обеспечения и комиссии были на уровне африканских стран. В целом для малых и средних украинских производителей доступ к дешевым финансовым ресурсам был всегда ограниченным по различным причинам. Это и было предпосылкой для концентрации земельных банков для производства зерновых и масличных культур, начиная с 2000 года. Только у крупных объединений была возможность аудироваться Big4, привлекать средства через IPO и напрямую от институциональных инвесторов, получать торговое финансирование от первоклассных коммерческих банков и т. п.
Ныне же ситуация меняется, агробизнес стал намного привлекательнее и понятнее для украинских и международных банков. Дилеры техники и дистрибьюторы ТМЦ без залога поддерживают относительно недорогими отсрочками платежа. Крупнейшие трейдеры начали «вдлинную» предоплачивать зерно и давать доступ к прямому экспорту по СРТ-порт. Источников финансирования на рынке уже немало, и грамотный подбор комбинаций может сделать внешнее финансирование недорогим для фермеров.
Latifundist.com: Могут ли украинские компании (непубличные) выйти на международные рынки капитала?
Алексей Колбасинский: Ничего невозможного нет, но существует «цена вопроса» или целесообразность. Большая игра — для крупных игроков. У выхода на IPO существует некая точка безубыточности. В зависимости от фондовой площадки, минимальная сумма привлечения, которая покроет своим финансовым эффектом все обязательные для первичного размещения затраты, лежит в интервале от $100 до $200 млн. И большой вопрос, который зависит от степени готовности самого бизнеса: с каким мультипликатором такое привлечение пройдет? Чтобы получить прямой доступ к международным рынкам капитала, компании нужно сделать большую домашнюю работу для соответствия значительному списку требований. По сути, «непубличным» следует стать «условно публичными». Тогда реальны и частные размещения, и публичные размещения, и мезонинный кредит даже для бизнеса в воюющей стране с политической волатильностью и коррумпированной судебной системой. Я в этом уверен.
Latifundist.com: В прошлом году обанкротилась компания-дистрибьютор «Империя-Агро», сегодня, по нашей информации, еще несколько компаний-дистрибьюторов на грани краха. Банкиры все чаще говорят, что ограничивают финансирование этого вида бизнеса. Как вы думаете, с чем это связано?
Алексей Колбасинский: О причинах банкротства «Империя-Агро» ничего не могу сказать, равно как и о компаниях-дистрибьюторах «на грани краха». Банкиры прекрасно осознают причины этих событий, и связано это с умением управлять кредитными рисками лучше других (этого требуют и регулятор, и законодательство). Потому и ограничивают финансирование дистрибуции для агробизнеса. Доходность этого бизнеса начала стремительно снижаться 5-6 лет назад. В 2000-х годах маржа составляла десятки процентов, была фаза бурного роста, почти бесплатные отсрочки по оплате, большие необеспеченные лимиты, большие капитальные и представительские затраты. Сейчас ситуация совершенно другая: маржа на минимальном уровне, чувствительность к невозвратным товарным кредитам и зависшим запасам высокая, а покупатели стали намного грамотнее и разборчивее. Чтобы выстоять в этих условиях, ошибаться уже нельзя и следует привыкнуть к борьбе за каждый цент, оптимизируя буквально все процессы. Это уже тренд для традиционной коммерции.
Читать по теме: Ландшафтный дизайн: консолидация рынка продуктов для агробизнеса неизбежна
Latifundist.com: Аграрный рынок, по разным оценкам, на 40-50% находится в серой зоне, проще говоря — в кэше. Вы согласны с такими оценками? В украинских реалиях возможно работать вбелую?
Алексей Колбасинский: Думаю, этот процент уже меньше 40. Все больше компаний осознают, что любая интеграция и привлечение капитала или оборотных средств требуют прозрачности. Краеугольным камнем легализации агробизнеса в последние годы были упорядочивание администрирования НДС и сохранение льготы по налогу на прибыль. Система же предоставления субсидий по коммуналке и «НДФЛ+ВС+ЕСВ» делали для фермера невыгодными легальную выплату арендной платы и зарплат работникам. Так что это сложный вопрос. Если правила игры будут меняться в обратную сторону, фермеры на это отреагируют возвратом в тень. Главный аспект для фермера — работать по-белому «сложно», даже если выгодно, а по-серому — «просто», даже если рискованно. Доверия к аутсорсингу-консалтингу-аудиту нет (как в развитых странах), и рынка этих услуг тоже нет. А нанять сегодня каждому фермеру команду квалифицированных юристов-экономистов-бухгалтеров для соблюдения всех правил игры «по-белому» нереально — на местах этих специалистов попросту нет. Но работать вбелую и можно, и нужно.
Latifundist.com: Недавно с большим скрипом обанкротилась компания «Агроинвестгрупп». Многие мультинациональные компании из-за этой истории усилили комплаенс и начали осторожнее относиться к украинским агрокомпаниям. По Вашим ощущением, какие настроения у иностранных инвесторов по отношению к украинскому рынку?
Алексей Колбасинский: Настроения у всех нормальные — в Украине агробизнес в основном приносит хорошую прибыль собственникам не один год подряд. Отвечая на вопрос, я бы разделил мультинациональные компании и иностранных инвесторов.
Мультинациональные компании (как производители техники/ТМЦ, так и покупатели продукции) уже давно используют усиленный комплаенс и риск-лимиты по отношению к украинскому рынку. А требование KYC «знай своего клиента» усиливается по всему миру под натиском OECD, FATF, BEPS и т. п. на протяжении 10 лет.
Иностранные инвесторы осознают рискованность вложений в агробизнес как таковой, а Украина к тому же находится в зоне рискованного земледелия по климатическим условиям. В качестве иллюстрации: на протяжении 10-15 лет частные и институциональные инвесторы потеряли или заработали ниже ожиданий на десятки миллиардов долларов по всему миру: от Южной Америки и Австралии до Черноморского региона. По этой причине только 0,5% мировых инвестиций приходится на агробизнес. Покупка земли в Европе/США или вложения в логистическую инфраструктуру намного привлекательнее для инвестора, нежели приобретение «прав аренды земельных наделов» в Украине. Вопросы судебной системы, рейдерства, нестабильного налогообложения и перспектив логистических проблем оставим за рамками. Банкротство «Агроинвестгрупп» ничего необычного не обозначило внешним заинтересованным лицам само по себе. Для инвесторов важно следующее: было ли мошенничество, соответствовали ли аудиторские отчеты действительности, как собственники контролировали менеджмент, какие последовали судебные решения?
Читать по теме: «Попали все»: как изменились правила игры на агрорынке после Агроинвестгрупп
Latifundist.com: Из-за ситуации с «Агроинвестгрупп» у участников рынка упало доверие к инструменту складских квитанций. Достаточно ли на рынке альтернативных финансовых инструментов? Являются ли таковыми аграрные расписки?
Алексей Колбасинский: Кейс «Агроинвестгрупп» не отличается по своей сути от организованного хищения депозитов граждан при банкротстве банка. По суперликвидному товару «зерно» фонда гарантирования вкладов нет и единого регулятора тоже нет. Речь идет не о складских квитанциях, а о несоблюдении некоторыми элеваторами общепринятых и четко регламентированных правил игры по отношению к поклажедателям. На местах репутация недобросовестных элеваторов известна, и ее ухудшение начинается с обмана производителей по качеству. Трейдеры и агрохолдинги постоянно мониторят репутацию локальных элеваторов и их бенефициаров, аккредитовывают их и обходят стороной подозрительные точки приемки/покупки зерна. В результате вышеописанных событий изменилась только скорость реакции и частота мониторинга элеваторов поклажедателями. А еще добавился аргумент строить свои элеваторы, сдвигая места хранения ближе к полю и превращая узловые элеваторы в точки перевалки на ж/д вагон.
Складская квитанция — не финансовый инструмент: это внутренний документ о статусе владения партией зерна на определенном элеваторе. Аграрная расписка — это обеспечение и дериватив. Главная изюминка этого инструмента — привязка выполнения обязательства по поставке зерна к конкретному участку земли и использование в качестве залога. Но в реалиях украинского законодательства и упорядоченности аренды земельных участков аграрные расписки довольно непросто использовать. Отсюда у многих участников рынка «есть вопросы». Я уверен, что это отличный и очень нужный инструмент с большими перспективами в будущем.
Latifundist.com: Одной из метрик, которая определяет эффективность агробизнеса, является EBITDA с гектара. Вы согласны с этим утверждением? Многие финансисты сомневаются в ее применимости к украинскому рынку.
Алексей Колбасинский: Я не согласен с тем, что EBITDA с гектара является венцом оценки эффективности. Инвестора интересует не абсолютная доходность, а соотношение прибыли с затратами: сколько положил в виде оборотных и необоротных активов, сколько было CAPEX (капитальных) и OPEX (операционных) расходов. В сочетании со всем этим и сравнивается EBITDA. Мое убеждение, что для правильной оценки нужно учитывать ROI (возврат инвестиций) и возврат на оборотные средства, но ни в коем случае не одну прибыль. Использование EBITDA в качестве мерила эффективности обусловлено фондовым рынком. Это унифицируемый параметр, который позволяет в разных странах, типах хозяйствования, условиях и в разных отраслях использовать одинаковое мерило. Поэтому, если вы спросите у портфельного инвестора, нужна ли ему EBITDA, ответ будет утвердительным.
Latifundist.com: Вы работали в компаниях «Агропросперис» и «Калита» финансовым директором. В чем заключалась специфика работы в этих холдингах?
Алексей Колбасинский: В свое время группа компаний «Калита» была одним из крупнейших в стране вертикально-интегрированных свинокомплексов. Специфика работы заключалась в создании единой системы управления всей группой с нуля, обеспечении бесперебойной работы в условиях предельно ограниченной ликвидности, привлечении финансирования для полного обновления производственных мощностей и генетики, отслеживании цепочки поставок, а также долгосрочном планировании в условиях многофакторной модели производства.
Специфика группы компаний «Агропросперис» немного другая. Это инвестиция в Украине американского Private Equity фонда NCH, что задало совершенно отличные от других операторов этого рынка правила работы: абсолютный комплаенс и прозрачность для инвестора, нацеленность на стоимость денег во времени и эффективность инвестиций, единые принципы распределения капитала внутри группы, риск-менеджмент, жесткие ограничения для привлечения внешнего финансирования и кредитного плеча, системная работа в условиях ограниченной ликвидности, рациональные бизнес-решения строго в интересах инвесторов.
Latifundist.com:Сегодня Вы возглавляете направление Agrohub Benchmarking. Расскажите о том, чем занимаетесь.
Алексей Колбасинский: Сравнение показателей вашего бизнеса с определенными контрольными точками является в мире популярным и надежным способом сбора идей, которые могут привести к повышению операционной эффективности. Ключевая цель нашего бенчмаркинга — выявление пробелов в эффективности и возможностей для улучшения, будь-то рост эффективности, снижение затрат, увеличение прибыли, повышение удовлетворенности сотрудников или пайщиков, оптимизация капзатрат или что-то еще.
Наше исследование состоит из четырех основных блоков: агроэффективность, персонал, техника и использование инновационных инструментов. При этом обеспечивается сравнение «яблок с яблоками» посредством применения единой методологии, подробного аудита предоставляемых данных и большого числа аналитических срезов. Данные собираются и обрабатываются на условиях анонимности и неразглашения индивидуальной информации каждого участника. Бенчмаркинг будет чрезвычайно полезен тем, кто хочет сравнить свои внутренние показатели с рынком, определить для себя зоны с наибольшим потенциалом роста, обменяться лучшими практиками.
Latifundist.com: Благодарим за беседу!
Константин Ткаченко, Наталья Родак, Latifundist.com
